Пешка

Я уже заработала на охоте больше пятнадцати тысяч долларов, а ведь не проработала еще и месяца. Такими темпами за год я соберу нужную сумму, чтобы покрыть все расходы. Это определенно выгоднее, чем копить чаевые, как на старой работе.

– Даже не сомневаюсь, – Лукас улыбнулся, привлекая мое внимание к своим губам.

Внезапно меня охватило странное чувство, что я знаю, каково прижиматься к ним. От воспоминания об их вкусе мой рот наполнился слюной, а внутри разлилась теплота. Я сглотнула и взглянула ему в глаза. На секунду мне показалось, что в их полночной синеве тлела страсть. Но затем он моргнул, и это чувство исчезло.

Растерянная и сбитая с толку, я снова подняла лицо к грозовому небу. Что, черт возьми, со мной не так? Я никак не могла поцеловать Лукаса и забыть об этом.

– Ты выглядишь так, словно витаешь в другом мире, – сказал Лукас. – Задумалась о родителях?

– Да, – соврала я. Хорошо, что он понятия не имел, что на самом деле творилось у меня в голове. Я взяла мобильный и встала. – Мне пора спать. Финч поднимет меня на заре.

Лукас тоже встал.

– Я провожу тебя.

Я кивнула, не придумав повода, чтобы отказать ему. У двери в спальню мне показалось, что он хотел что-то сказать, но Лукас лишь улыбнулся и пожелал мне спокойной ночи, прежде чем уйти.

Не замечая ничего вокруг, я приготовилась ко сну и скользнула под мягкое одеяло, легла на бок и закрыла глаза. Уже почти уснула, как вдруг мне привиделось, что я притянула Лукаса за рубашку и поцеловала.

Я резко проснулась, покраснев от такого реалистичного сна. Меня уже давно влекло к Лукасу, но прежде он ни разу не являлся мне во снах. Что вдруг изменилось?

Финч тихо свистнул, и, присев, я увидела его на стуле, который служил ему кроватью. Я оставила лампочку включенной, чтобы мы смогли общаться при необходимости.

– Чего не спишь?

«Я слышал шум, – оживленно зажестикулировал он. – Санта уже пришел?»

– Еще нет. Ты же знаешь, он приходит, только когда все спят.

Финч нырнул в свою импровизированную палатку, и я с ухмылкой плюхнулась на кровать. Отбросив все мысли о поцелуе из сна, представила счастливое лицо брата, когда он откроет утром подарки. И заснула с улыбкой на губах.

* * *

За ночь буря утихла, покрыв город толстым слоем льда. Свет в моем районе обещали включить только через день, так что Рождество мы с Финчем праздновали у Лукаса. Не знаю, что было смешнее: наблюдать, как Финч разрывал обертку на подарках из носка или за лицами пятерых фейри, которые никогда не видели спрайта, верившего в Санта-Клауса.

На следующий день Конлан отвез нас домой. Я пару раз поскользнулась на обледеневших ступеньках и, оставив Финча в квартире, сразу же спустилась в подвал за мешком соли, чтобы присыпать крыльцо. Обычно этим занимался папа, но я пообещала себе, что в следующем году эта обязанность снова вернется к нему.

Разобравшись со ступеньками, я проведала миссис Руссо и решила взглянуть на джип. Два года назад один фургон занесло на льду, и он врезался в мамину машину и почти смял ее в гармошку. С моей удачей я бы не удивилась, если бы нечто подобное произошло с моим единственным автомобилем.

Не считая слоя льда, джип выглядел в порядке. Я бы завела двигатель, чтобы растопить его, но двери замерзли и не открывались.

Я пошла обратно к дому, как вдруг что-то привлекло мое внимание на лобовом стекле. Наклонившись, заметила сложенный лист бумаги под дворником, который приковал к месту лед.

С колотящимся сердцем я побежала в дом за скребком. Убеждала себя, что это, вероятно, всего лишь листовка, но вряд ли кто-то разносил их в такую бурю.

Я осторожно соскребла лед со стекла и достала бумажку, которую положили в полиэтиленовый пакетик для сохранности. Сняв перчатки, развернула ее и уставилась на два слова, выведенные аккуратным почерком.

«Они живы».

18

– Мы просмотрели все записи с камер, кроме той, что над дверью, – Конлан кликнул мышкой и открыл журнал активности с камеры, которая висела над крылечными ступеньками.

Слава богу, папа установил ее так, чтобы она не фиксировала движения на тротуаре, иначе мы бы просидели тут весь день.

Нам удалось сузить временной отрезок до двадцати четырех часов – с того момента, как я последний раз пользовалась джипом, до того, как машины заледенели из-за бури. За это время очень мало кто входил и выходил из здания, так что смотреть было не на что.

– Вон, – я ткнула на монитор, который показывал чье-то приближение к нижней ступеньке. Человек почти не попадал в камеру, но мы видели его руку.

Прошла минута. Человек поднялся на две ступеньки, что дало нам увидеть, что он среднего роста и одет в плотную куртку с поднятым капюшоном. Из-за метели больше ничего рассмотреть не удавалось. Я глянула на время на видео, оно показывало 10.24 утра двадцать четвертого декабря.

Человек замер на третьей ступеньке и несколько раз перевел взгляд с двери на улицу, будто не решался войти в здание. В конце концов он развернулся, спустился по ступенькам и скрылся из виду.

Конлан несколько раз повторил видео сначала.