Пешка для Ферзя

- Ну, продолжайте!

- Скандалистка?

- Это, по-вашему, ругательство?

- Ну… да.

- Мне кажется, вы хотели сказать совсем другое. Так кто из нас лгун? Да еще и трус?

- Я не трус! — возмущается он. — Я вежливый и воспитанный человек.

- Вы? — изумляюсь я. — Да вы самый мерзкий, самый противный… из всех людей, которые встречались мне в жизни! О, как же я вас ненавижу!

- Что-то не заметно, - насмешливо отвечает мне Ян. - Смотрите на меня...

- И как же? - щурюсь я, невольно скользнув взглядом по его губам.

- Как будто жаждете, чтобы я вас поцеловал, - нагло фыркает Ферзь.

- Вы? - картинно возмущаюсь я — а сердце стучит где-то в горле. - Да все знают, что вас интересуют женщины постарше!

- Это вы про кухарку, что ли? - удивляется Ян. - Ну так я и не спорю. Ольга - женщина очень интересная, к тому же опытная. А опыт - это, знаете ли, немаловажно.

- Извращенец, - надуваю губы я. - Ну и идите к своей Ольге. Только учтите, что вы ей не сдались.

- Я заметил, у нее роман с вашим отцом. Ревнуете?

- А вы?

- Я? Нет. Я вообще не знаю, что такое ревность.

- Да, я в курсе, что вы бесчувственный чурбан.

- Софья, чего вы вообще от меня хотите? Прицепились, как репей к заднице.

- Ну вы же такой умный мужчина, вы уже решили для себя, чего я хочу.

- Неужели поцелуев? - двигает бровями он. - Как неожиданно!

- А что, если да? Сбежите, поджав хвост? - мне было уже всё равно, что он обо мне подумает. Моя жизнь настолько стремительно катилась под откос, что я хотела взять от нее все возможное.

- Ян Рудый никогда не сбегает, - мурлычет он, опуская руки мне на талию и притягивая к себе. - К тому же я никогда не умел отказывать красивым женщинам.

- Ну так и не отказывай, - выдыхаю я ему в губы, сама приникая к нему.

Он прильнул к моим губам, жадно раздвигая их языком, намотал на руку мои косы, заставляя прогнуться, прижаться к нему животом. Меня затрясло. Я чувствовала его возбуждение и никак не могла поверить, что всё это в самом деле происходит. Он — и я? Наяву? По-настоящему? Но его руки быстро расстегивают пуговки на домашнем платье, потом спускают его с плеч. Он не остановится? О, только бы он не остановился!

В висках стучит, тело горит от его ласк. Я стаскиваю с него рубашку — мне так нужно его потрогать! Я хочу раствориться в нем, забыться в его руках, он сильный — я стану сильнее рядом с ним.

- Софья, ты чокнутая, - шепчет Ян, стаскивая с меня платье окончательно, а я скулю от счастья. Он и в самом деле — со мной. Он видит именно меня и целует именно меня.

- Не останавливайся, - словно в бреду шепчу я, обвивая руками его плечи. — Только не останавливайся!

- Как будто я могу остановиться, - бормочет он. - В спальню. Отец твой застукает — головы оторвет обоим.

Да, да! В спальню! Там нам никто не помешает!

Он подхватывает меня на руки и в самом деле несет в спальню. Он — несет меня! Это точно не сон?

Нет, я всё же сплю… и ни за что не хочу просыпаться!

Я никогда не ощущала подобного: я была отчаянно счастлива и ужасно несчастна одновременно. Будущее мое было крайне туманно, и туман этот явно был ядовитым. Скорее всего, я в этом тумане сгину. Навечно. Но в то же время я лежу в объятиях любимого человека. И никак не могу поверить, что он мог так целовать и любить девушку, которая ему совершенно безразлична. Я ему нравлюсь, точно знаю! Если бы всё это произошло в какой-то иной жизни, возможно, у нас был бы шанс. Но всё, что у меня было — это только сегодняшняя ночь. Самая счастливая в моей жизни. Самая горькая. Самая сладкая.

8. По заслугам и награда

Та ночь по-прежнему осталась в моей жизни единственной настоящей между мной и Яном. Потом всё изменилось. Я была уже не льера Лисовская, дочь хорошего дядьки, а преступница и, пожалуй, предательница. Я сама во всем призналась — ночь с Яном, кажется, меня изменила бесповоротно. Словно давняя мечта исполнилась — я получила его, а значит, жизнь прошла не зря. Мне будет, что вспомнить перед обнулением.

Но снова всё пошло наперекосяк: отец заявил, что никому не позволит меня судить, вытащит из любых неприятностей. А я думала, что не нужна ему! Всё завертелось с немыслимой скоростью — как-то вдруг оказалась, что не я распутница и круглая дура, а Ян — соблазнитель. Он каким-то образом оказался ответственным за мои грехи, и я даже слова не успела сказать в его оправдание.

Помилуйте, Ян-то тут при чем? Это всё я, я виновата! Но маги в один голос заявили, что именно замужество с главой инквизиции меня спасет от суда и последующей расплаты, что никто не посмеет меня даже допрашивать. Я рассказала всё, надеясь, что есть какой-то другой выход. Рассказала и про Офицера, и про Криса Розова, и про девочек Моховых — они-то точно ни при чем! Разве пришло бы им в голову покуситься на члена своей семьи? Оказывается, пришло.

Так может, это не я такая испорченная, а действительно, воздействие? Могу ли я переложить часть груза из своей души на кого-то другого?