Читаем Пешка метамодерна полностью

Столь же белоснежная, как мужские окончания.

***

Ты не выкупаешь мой метамодерн,

Как масонские идеи Безухов Пьер;

Глух к моим посылам- ты бультерьер,

Съебись-ка, псина, в свой вольер,

Пока сам тебя не выкинул за шкирку,

Ты не достоин слушать звуки моей лирки,

Иди лучше нюхни той течной сучки дырки,

А после закинь свою жалкую душонку в стирку,

Ведь ты раб ебучих взглядов большинства,

А я наперекор этой жвачке отстаиваю интересы естества,

И здесь нет никакого бахвальства,

Я лишь указываю на ваше нахальство -

И без того побитая культура катится в пизду,

Ведь все гонятся за стилем, а не смыслом -

Ебучие фанатики предают её костру,

И мои надежды улетают в небо вместе с газом углекислым.

***

Снова утро, снова школа, снова дивный день;

Постигать новые знания мне совсем не лень!

В свои восемь лет стать мечтаю педагогом -

Снова ходить в школу, но уже в костюме строгом.

Как показала практика,

Тут не очень любят ботанов,

Тут совсем другая тактика:

Получить три и навешать лоху тумаков.

В какое место не пойду всюду чужой,

Будто в компании взрослых ребят пиздюк малой.

Конечно, всегда больно от насмешек,

Чувствую себя дешевкой, словно пачка кириешек.

Сам для себя я лицемер и фарисей,

Я погибель для окружающих людей,

Но встав однажды на тропу лжеца,

Я превратился в беспощадного жнеца.

Грусть о былом, тоска по прошлому-

Квинтэссенция в крике истошном.

Когда из ян я превратился в инь?

Господь, прости за все – аминь!

***

Я порхаю словно птица,

Не хочу как батя спиться;

Надо покидать станицу,

Чтобы покорять столицу

Отфаршмаченных дешевок -

Город суеты и пробок;

Толпы люда у остановок

Едут собирать свой хлопок.

Зачем думать, что не так,

Лучше закурить косяк,

Вот и стак проблем иссяк,

Но ты тот же, блять, босяк.

Пустой мир- пустой люд,

Словно ресторан без блюд.

Пустой мир- пустой ты,

А повсюду злые рты.

Пустой мир- пустой я,

Нету смысла нихуя.

Пустой мир-пустой мир

Это маргиналов пир.

Люди там же, что и тут,

Также незачем орут-

Их волнует только лут,

Да страшит путинский кнут.

Одержимые деньгами

Восторгаются ворами

Ну и мнят себя богами,

Чтоб топтать слабых ногами.

Это будто плохой мем-

Нету ценностных систем;

Вокруг тысячи проблем,

А ты, калека, глух и нем.

***

Долой самодержавного царя!

Это голос неугодного борца

За свободу мнений,

За свободу оставаться кто ты есть.

Я новый Владимир Ильич Ленин -

На броневике поеду вершить месть

За угнетение своего народа

Под игом этого тщедушного урода.

Мы скинем бомбу в Геленджик,

Мои заявления остры словно аджика;

Мы дадим людям справедливость-

В нашем государстве все будут равны,

На убой пустим олигархическую живность-

Догматировать законы будем мы, а не они.

Отныне жизнь каждого будет ценна,

Диссиденты поплатятся сполна;

Я призываю подняться с колен-

Уничтожить классовый барьер!

***

Не поведя редкою бровью,

Подтерла зад моей любовью.

Разбитая душа, разбитые мечты, разбитое сердечко-

Всё не может отыскать местечко,

Где схорониться и раны залатать;

Каждый день смотрю я на кровать -

Там произошел наш первый поцелуй.

Я думал нас ждет сказка, а оказался хуй.

Твоя бескомпромиссность меня ранила, как пули,

Ебучий парадокс убитого дедули;

Чтобы сохранить хотя бы шанс исходил я на говно,

Но не понимал, что все было просрано давно,

И уже предвижу, как годовая депрессуха

Вскоре окажется несущей косу старухой.

Спустя столько времени я снова на том месте,

На балконе, попивая чаек нэсти,

Вспоминаю, как трепетал пред возможностью остаться во френдзоне,

А теперь мне на все похуй- одинокий ронин.

Не понимаю лишь, как столько пройденных событий

Были перечеркнуты с ебучей прытью.

Возможно, только я еблан: надо лучше было разбираться в людях,

Или все легко, и она просто шлюха – не имеет сути,

Ведь беззаботная и счастливая моя ипостась является смердом

У образа забитой всеми жертвы.

***

Маятник бессмыслия набирает обороты,

В мире нет баланса словно у героев доты;

Под чистым небом ходит грязный человек -

Волочит своё тело не смыкая век,

Прикрываясь постиронией,

Пытается глушить в себе агонию.

Воздух полностью пропитан горем;

Истина любви познается в ссоре;

Аллергия на космическую пыль,

Да и не переносится ковыль.

По итогу остаётся лишь терпеть

Всю несуразность естества,

До конца дней сосать лапу, как медведь,

Без возможности достигнуть мастерства.

***

Я лишь хочу, чтоб все было по-моему,

Чтоб все слушались меня покорно,

Чтоб воспевали дифирамбы, как Конан Дойлу,

И чтоб при виде моем звучали валторны.

Разве многого просить изволю,

И разве не достоин этих почестей,

Из-за чего я обделен владыческою ролью,

И отчего образовался иной ход вещей?

Нынче мне должно лишь притворяться человеком

И пытаться примириться с мнением дураков.

Равенство – плесень на страницах людского века,

И только смерть способна освободить меня от оков.

***

Я, словно мушка в паутине,

Могу лишь томиться до прихода паука,

Мои дни проходят в ожидании гильотины,

И все что я вижу лишь два палачьих сапога.

Лучше бы не трепыхаться вовсе,

Это только изнуряет силы,

Никого не волнует личность – все лишь дело в спросе,

И, если будет выгодно, тебя посадят на вилы.

Зачем тащиться на работу утром,

Один ведь хуй мы все умрем,

Лучше пачкать одеяло перламутром,

Начиная часов в 11 подъём.

***

Перейти на страницу:

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное