Пешка в большой игре

Действительно, на черной матовой крышке появились две глубокие вмятины, от них наискось шли царапины, сквозь сорванную кожу проглядывал белый картон прокладки. На лежащей в чемоданчике папке с бумагами тоже виднелись довольно отчетливые углубления.

Каймаков пощупал макушку, потом быстро прошел на кухню, взял полиэтиленовые пакеты, надел перчатку, в которой чистил рыбу, из кладовки извлек фонарик и, прихватив топорик, спустился вниз.

Вначале он вышел из подъезда, затем вернулся вовнутрь и посветил под ноги. Почти сразу нашел то, что искал, сноровисто, будто делал это много раз, поднял рукой в перчатке и опустил в пакет сначала один предмет, затем другой.

Оказавшись в квартире, он тщательно осмотрел тяжелый с тупыми шипами кастет, примерил его к следам на «дипломате» и еще раз потрогал макушку. Шило было осмотрено так же тщательно, особенно стальное жало, покрытое почти по рукоятку бурым налетом.

Не размышляя. Каймаков придвинул телефон и набрал номер.

– Алло, на меня только что напали...

Он собирался говорить уверенно и спокойно, но не получалось – торопился, глотал слова, не мог сосредоточиться на главном... Взволнованный голос колебал мембрану микрофона, превращаясь в электрические импульсы, которые пробегали по километрам проводов, жил, кабелей и снова жил и проводов, добирались наконец до пульта связи дежурной части тридцать второго отделения милиции, колебали мембрану телефона, прижатого к поросшему рыжими волосами уху помощника дежурного сержанта Перцова, вновь преобразуясь в звуковые волны.

– С кастетом, ударили по голове, не знаю, что хотели... Проделывая свой длинный путь, электрические импульсы на одном участке

– в помещении телефонного узла – попадали в поле специального электромагнитного контура и наводились в параллельном проводе, раздваиваясь.

– Прямо в подъезде, я домой шел, адрес...

Новые наведенные импульсы бежали своим путем, донося сдублированную информацию до специального узла связи, где она вызывала гораздо больший интерес, чем в прокуренной и провонявшей карболкой дежурке тридцать второго.

– Да нет, трезвый, я же с работы – и вообще не злоупотребляю...

Для сержанта Перцова, изнуренного муторной колготней дежурных суток с нескончаемым однообразным потоком жалоб и заявлений, еще один звонок был лишней рутинной заботой, подбрасываемой ненавистной службой.

– Ущерба нет, телесных повреждений не получил... «Дипломат» разорван, да не в этом дело... – Каймаков почувствовал, что упирается в неподатливую вязкую стену, переворачивающую картину происшедшего с ног на голову и вынуждающую его вроде как оправдываться, и ощутил злость на самого себя.

В комнате прослушивания одиннадцатого отдела Второго главного управления КГБ СССР, официально давно упраздненного, медленно крутились катушки магнитофона. Непосредственный контроль вел не сержант-оператор, как обычно, и не прапорщик – старший оператор, как бывало по особо важным разработкам, а инициатор задания, вызванный начальником смены, как только включился прослушиваемый канал.

Майор Межу ев прижимал к уху обтянутый черным поролоном изящный наушник фирмы «Филипс» и тоже злился – на ленивого милицейского болвана, в силу врожденной лености и тупости отпихивающегося от факта, в который ему надлежало вцепиться мертвой хваткой.

– Как так – какие претензии?! – Каймаков дал выход злости. – Я говорю: подвергся нападению, ударили кастетом, хорошо – не попали! Нападающий напоролся на шило, упал, его увезла «скорая помощь» с номером «43-23»! Вам этого мало?!

Крик Каймакова бился в убогой комнатенке под голой лампочкой, отражался от голых с облупившимся накатом стен и улавливался приемнопередающим устройством размером с таблетку и стоимостью в двадцать тысяч долларов. Этот «клоп» в числе других специальных устройств был закуплен через посредников в одной из европейских стран для научно-технического отдела Главного разведуправления Генерального штаба Министерства обороны СССР и сегодня утром внедрен в стену за старым шифоньером оперативной группой ГРУ.

Несмотря на миниатюрные размеры, «клоп» передавал сигнал на расстояние до полутора километров. А в восьмистах метрах от дома Каймакова стоял передвижной ретранслятор, замаскированный под «аварийку» электросети. Здесь радиосигнал усиливался и направленной антенной передавался в отдел радиоконтроля, где тоже крутились катушки магнитофона, а место оператора занимал майор Синаев, воспринимавший информацию с таким же интересом, как и майор Межуев, а может быть, с еще большим. Во всяком случае, услышав про шило и номер «скорой помощи». Синаев выругался в чей-то адрес и быстро соединился по внутренней связи с начальником отдела подполковником Голубовским, подключив того к прослушиваемому разговору.

– Если вы не хотите работать как положено, я позвоню дежурному по городу!