Пешки (СИ)

Алеандр почувствовала, как внутренности стягиваются в тугой узел, завязываясь вокруг копчика, ноги подкашиваются и она медленно оседает на такой же точно колышек, оказавшийся где-то за спиной. Из глубокого ступора её вывели характерные звуки, сотрясающие кусты. Танку рвало. Почему-то смотреть на призраков и в более потрёпанном состоянии она могла часами, почти благоговея, а от безобидного трупа прощалась с дневным запасом пищи. Такая привычная реакция боевого товарища помогла травнице быстро восстановить душевное равновесие. Даже при столкновении со столь очевидным актом насилия всегда оставалось что-то неизменное и умиротворяющее, даже если сейчас это была рвота духовника. Эл нервно передёрнула плечами и зажгла светляк. В его тусклом голубом сиянии ужас развернувшейся панорамы лишь усугубился. В радиусе ста шагов от памятного столба валялись искорёженные, местами разорванные тела мужчин, не поддающиеся опознанию из-за ожогов и минусового резерва. Из глубоких, словно срезанных воронок торчали оторванные конечности. Вывернутые кишки из распоротых животов двоих смешивались ещё тёплым дрожащим клубком после встречи с дюжиной рассвирепевших котят. Сквозь гарь пробивался первый сладковатый душок раннего гниения. Несколько неповреждённых трупов бледными безжизненными куклами сидели посреди дороги, прислонившись друг к другу спинами и одинаково склонив поседевшие головы. Почему-то именно они пугали больше всего. Расчленённые тела поддавались экспертизе на причину смерти, эти же очень смущали ограниченную в запасе заклинаний чародейку. Хуже был лишь вид разбитых артефактов, похрустывающих под ногами вместо гравия.

— Ох, мать моя женщина, — словоохотливая обычно травница не мола выдавить из себя больше ни слова, хотя ей очень хотелось, хотелось настолько, что просто клекотало в горле, но слова совершенно не шли.

Да и какие тут могли быть слова. Не заупокойную же над ними читать, размахивая курильней. Тут даже невооружённым глазом было видно, что помогать больше просто некому. Разве, что кому-то понадобится помощь духовника, чтоб благополучно добраться на тот свет.

Из кустов, шатаясь пьяным метрономом, выбралась сине — зелёная духовник, не особо горящая желанием благословить в последний путь своих новых подопечных.

— Это же…, — девушка вяло подняла взгляд, оценила открывающуюся перспективу и, подавившись фразой, метнулась на противоположную сторону дороги, зажимая рот ладошками.

Звук повторился.

Слегка отошедшая от первого шока травница вытащила из-под безрукого мертвеца широкую доску в виде стилизованной стрелки. Края её были слегка подгорелыми, а наконечник счёсан, но, в целом, предназначение доски вполне угадывалось.

— Смиргород, пять вёрст, — прищурившись, прочитала она заляпанную кровью шаблонную надпись. — Понять бы только, в какую сторону эти пять вёрст…

Нечеловеческий визг, заставил её выронить табличку. Та с треском шмякнулась на лишённую ботинка ногу, привнося непередаваемые ощущения наливающегося синевой отбитого ногтя. Алеандр вмиг забыла о побоище и трупах, прыгая на одной ноге, любовно зажимая травмированный палец и шипя от боли. Визг заглох, но лишь для того, чтобы повториться уже в другой интонации. Различив в нём больше паники, чем испуга, травница самоотверженно побежала к подруге. Танка вся тряслась и, не прекращая визжать, тыкала пальцем куда-то в придорожную канаву или, возможно, недавно появившуюся рытвину. Эл жестом попросила её заткнуться, просто поднеся под нос кулак, и решила спуститься вниз.

— Не надо, — неуверенно и слишком слабо пропищала духовник, хватая её за рукав.

Травница храбро проигнорировала её невнятный лепет, ощущая себя на фоне подруги настоящим героем, и без раздумий скользнула внутрь. Тут же босые ноги вляпались во что-то тёплое и липкое. С большей осторожностью Эл подманила собственный светляк, уже по запаху догадываясь, во что угодила.

— Я же предупреждала, — немного укоризненно заметила Танка, не спеша присоединяться или извиняться.

— И чего визжала? — раздражённо процедила травница, умирая от некстати подкравшейся брезгливости.