На Страстном бульваре, ближе к Большой Дмитровке, еще один памятник – Александру Твардовскому. Памятник географически привязан к редакции журнала «Новый мир» (Малая Дмитровка ул., 1, стр. 1), ведь Твардовский почти 20 лет возглавлял этот журнал и по этим аллеям Страстного ходил на работу. Твардовского работы скульптора Владимира Суровцева поставили в начале лета 2013 года. Писатель, погруженный в свои мысли, идет по бульвару. Руки в карманах, причем необычно – одна в кармане распахнутого пальто, другая – в пиджаке. Сильно задумался Твардовский. Писатель не молод. Это уже не тридцатилетний автор «Василия Теркина», а главный редактор толстого литературного журнала. Ему надо отстаивать хороших авторов. Достаточно вспомнить, что впервые Солженицына напечатал именно «Новый мир». Недаром в те годы была даже мера стойкости и честности журналиста – «один твард». Поэтому значимо, что имя Твардовского выбито на памятнике узнаваемым шрифтом «Нового мира».
На Страстной бульвар смотрит новое театральное здание – Театральный центр Союза театральных деятелей (Страстной бул., 8а). Это открытая сцена для фестивалей, гастролей, экспериментов. Здание построено в 2002 году с элементами ар-деко. Так как сегодня театральные здания строить невыгодно, то в нагрузку к театру прилагается бизнес-блок и жилая часть.
А вот здание типографии «Утро России» с бульвара не видно, но стоит пройти сто метров по Путинковскому переулку, ведь это одно из лучших созданий Федора Шехтеля эпохи рационального модерна (Большой Путинковский пер., 5). Абсолютное отсутствие украшений на фасаде, кругленные углы и огромные окна в 1909 году воспринимались откровением. Сегодня, чтобы оценить такое здание, надо отмотать календарь на сто лет назад и представить подобную постройку в окружении домов с колоннами, пышной лепниной и гранеными куполами. Архитектор Юрий Григорян превратил творение Шехтеля в культурный центр «Типография». Памятник вычистили и отреставрировали, сохранив чугунные колонны и старинный кирпич. Чтобы превратить двор в полноценное общественное пространство, надо было воздвигнуть в дальнем его углу что-нибудь эффектное и легкое – оттеняющее, а не давящее корпуса Шехтеля. Григорян поставил в глубине двора стеклянный куб нового корпуса с самым большим панорамным лифтом Москвы: 2 на 4 метра.