Пешком за монстрами!

Пальцы задрожали, когда я соединял точки. Когда я сомкнул кривую, понял: не хватает ещё одной волнистой линии внутри «лапы». И тогда знак будет завершён. И там, где пересекаются последние волнистые узоры внутри «лапы» появится то самое.

Да, именно так.

Осталось ровно четыре прорыва до появления мощного тоннеля, который откроется в точке пересечения в виде портала.

Так всегда было, и так будет. Независимо от мира. Это та загадка, которую я пытался разгадать ещё в прошлой жизни, но не успел.

И теперь не очень рад, что такая херня появится именно здесь.

Кто появится? Высокоуровневый монстр. И как его прогнать — я ума не приложу. Время на раздумье есть. Но оно сыплется, как сухой песок сквозь пальцы.

Получив столь неприятную новость, я решил её обдумать. Перебирал в голове всевозможные варианты, как справиться с высокоуровневым монстром… но решения так и не находил. Скорее всего, здесь даже сил змейки не хватит.

Хоть и стемнело, но можно ещё погулять по саду.

— Ну что, Серёжа, может спать? — в надежде спросила зашедшая в детскую пышка.

Ага, щас, разбежался. Гулять пошли. Отбоя ещё не было.

— Нет, — нахмурился я. — Во двор.

И потопал в сторону прихожей. Кузя зацокал когтями по паркету, устремляясь за мной.

— Серёжка, ты можешь не выспаться, — бормотала пышка за спиной, сопровождая меня. — А тебе сейчас нужно ложиться спать вовремя. Ты знаешь, что такое циркадные ритмы?

Я остановился и резко повернулся к ней.

А ты знаешь, что такое одновременный укус сотни муравьёв за попу? Так могу устроить, не проблема.

Пышка вновь заметила в моём взгляде опасные искорки.

— Не надо, — пробормотала она. — Хорошо… давай прогуляемся. Я не против. Но полчасика, ага?

Сколько решу — столько и будем гулять, женщина!

Я дошёл до обувницы, напялил сандалии и потянулся к дверной ручке. Но дверь резко распахнулась передо мной.

— Та-там! За-за-за-за… — начал почерневший Ираклий.

— Захарыч⁈ — воскликнула пышка.

— Да… Он за-за-за-за… — продолжил заикаться садовник.

— Заблудился? — предположила пышка, накидывая туфли.

— За-за-за… — Ираклий будто издевался.

Тут же образовался батя в подпоясанном махровом халате.

— Так, хватит гадать. Показывай, — он накинул шлёпанцы.

Мы выскочили из дома.

Когда мы остановились у небольшого гостевого дома, нас догнали маман с Аннушкой.

— Ну и какого хрена он туда полез? — спросил Ираклия батя, почесав макушку.

Из дымовой трубы торчали ноги Захарыча. Которые ещё дрыгались, причём энергично и во все стороны.

— Он за-за-задохнуться может, — ответил Ираклий.

— Какого… хрена… он туда… полез? — процедил батя, уставившись на перепуганного садовника.

— Так трубу чистить. Она забита была. А там камин. Мы хотели… посидеть… согреться, — сбивчиво объяснил Ираклий. — Ночь-то сёдня прохладная…

— Выпить по рюмашке, — домыслил батя.

— Не без этого… — покраснел Ираклий. — Это если что мо-моя идея.

«РЭМБО! НУЖНА ТВОЯ ПОМОЩЬ! ВЫТАЩИ ЗАХАРЫЧА ИЗ ТРУБЫ!» — дал я команду попугаю.

— Я тогда полез, — вздохнул батя и вновь обратился к Ираклию. — Где лестница.

— За домом, — махнул он.

— Не надо лесницы, — улыбнулся я, показывая пальцев в сторону вылетевшего с чердака Рэмбо.

— Ты уверен, Серёга? — с сомнением посмотрел он на подлетавшего к нам изумрудного попугая.

Перья у него уже потихоньку начинали искриться. Пока видел это только я. Но скоро заметят и остальные.

— Ага, увеен, — засмеялся я в ответ.

— Ух ты! — воскликнула маман, затем вскрикнули пышка с Аннушкой.

Батя зацокал:

— Ну каков красавец!

— СВОБОДУ ПР-РОЛЕТАР-РИАТУ! ДА ЗДР-РАВСТВУЮТ Р-РЮМОШНЫЕ! — закричал уже весь сияющий попугай, спустившийся на крышу.

Он прыгнул на Захарыча, сгрёб в когтях не только ремень, но и рубаху и штаны. И рванул вверх.

Треск ткани показался мне звуком разрываемых сухожилий. Но слава монстрам, это была всего лишь ткань.

Для Рэмбо Захарыч был тяжёлой ношей. Поэтому он его лишь вырвал из ловушки и по дуге спустил вниз, бросив перед нами.

— Ох… ох-хо-хох… ох… — только и мог выговаривать чёрный как негр Захарыч.

Затем он начал кашлять, выплёвывая чёрные сгустки.

— Вань, надо что-то делать… — вздохнула маман.

— Уже позвонил Петру Аркадьевичу. Сейчас будет, — ответил батя, тыкая в телефон и убирая его в карман.

Чуть позже в поместье заехал лекарь семьи. Терпеть его не могу. Может натравить на него Кузьму?

А ладно, пусть пока живёт. Меня не трогает — и на том спасибо.

Захарыча он подлечил быстро. Вычистил его лёгкие, нос, гортань. И так же быстро уехал.

— Иван Александрович… — просипел Захарыч.

Батя хотел ему что-то сказать, затем повернулся к Ираклию.

— Из-з-зви… — начал он.

Папа Ваня махнул рукой.

— Так, садитесь в беседку, выделю вам бутылку коньяка. И на этом всё, — пробурчал батя, направляясь к дому. Затем повернулся и выставил указательный палец: — Но потом… если замечу хоть кого-то под мухой в рабочее время или выясняющего отношения — уволю сразу… И Захарыч — вызови завтра бригаду магов-бытовиков, пусть и трубу нашего дома проверят.

— Будет сделано, Иван Александрович, — просипел он, довольно улыбаясь.

Чуть позже слуги уединились в беседке, тихо начиная беседу.