Песий бунт

– Все в порядке… все в порядке… – глухо ответил он на гомон взволнованных голосов..– хорошо… все инстинкты у них пропали напрочь… но разве они не сообщают, что хотят?

– Пока что они хотят только еды. По крайне мере, никаких других требований нам выяснить не удается…

– Это пока – вдруг уверенно сказал Полянка – потом что нибудь да выяснится… какие – нибудь тонкости есть?

– Да никаких – схема, похоже, собаками отработана. Возле дверей магазина появляется свора, свора пропускает людей на вход и без дани не пропускает на выход… кто пытается возникнуть – предупредительное рычание и щелчки зубами… да. Кстати – никто еще не пострадал… ну почти никто… вы сверьте сводки – до всеобщего собачьего помешательства покусов было больше…

– так, хорошо – багровый туман прошел, теперь их Полянки бил вновь его неукротимая энергия – хорошо… хреново, конечно… выходит, что они не дают нам повод начать истребление… то есть – применить жесткие меры.

– Не дают – хором ответили кинологи, которые, в принципе, хорошо относились ко всем собакам.

– Но хоть как-то на них можно повлиять?

– Конечно можно. Они боятся оружия. То есть – они боятся того, что может им реально принести вред. Больше они ничего не боятся. Люди, гомо сапиенс, доминирующий вид Земли для них не страшны. Они избавились от тормоза, который загнал их в рабское состояние. Теперь они могут составить нам конкуренцию.

Это выступил кинолог с длинными волосами.

– Вы это серьезно? – удивился Полянка. Мысль ставить себя на одну доску с собаками даже не приходила ему в голову.

– Более чем серьезно… они боятся оружия – но они его умело избегают. Они просто не дают возможности его применить. Они неуязвимы.

У Полянки вдруг сверкнули глаза.

– Если приближается вооруженный человек, что они делают?

– Исчезают.

– Если к ним приближается человек с сетью или ножом?

– Видимо, небольшое количество покусов именно к таким людям и относятся… могут броситься… да и бросаются…

– Ага, ага, значит, огнестрельного они боятся… выход, похоже, найден.

Кинологи переглянулись – и после недоуменного молчания длинноволосый спросил.

– Вы хотите сказать, что возле у каждого магазина вы поставите вооруженного охранника?

– Поставим – недолго думая, заявил Полянка. Нам здоровье граждан – да и, прямо скажем, репутация нашего города дороже любых расходов.

Решение было принято – Полянка испытал неожиданный подъем настроения. Все складывалось отлично – теперь можно будет создать десятки рабочих мест для взрослого трудоспособного мужского населения, можно будет снабдить это самое население самым настоящим огнестрельным оружием… впрочем, нет, лучше пневматическим, и под эту гребенку основательно разрядить расплодившиеся собачьи стаи в городе.

* * *

Не к добру пришлась идея насчет охраны магазинов городскому голове… собачьи стати, словно почувствовав недоброе, кружились возле дверей в растерянности – оружие в руках испитых дядек было если не настоящим, то очень похожим… но мозговой центр взбунтовавшихся животным пока молчал – а данный до этого приказ избегать столкновения с любым видом оружия и не применять насилие против людей выполнялся, естественно, беспрекословно.

Противостояние носило странный характер – возле дверей зябли охранники, которым был дан четкий приказ – применять оружие только при попытке собак проникнуть в помещение – напротив сидели на задних лапах собаки и не сводили с них спокойных глаз. Сначала, правда, наблюдалась некоторая нервозность – то охранники, основательно напуганные начальством, вскидывали винтовки к плечу при каждом собачьем движении, то собаки, устав от сидения, шли напролом к дверям…

В конце концов обе стороны поняли, что пока никому ничего не грозит – и спокойно провожали взглядами спешащих с набитыми сумками людей.

Долго так продолжаться не могло – уже привыкшие к самым изысканным разносолам, откровенно обнаглевшие псы со втянутыми животами проявляли повышенное любопытство.

Но скоро пришло время агрессии – первым пострадал здоровенный мужик со своей не менее монументальной супругой. Среди грехов, которым парочка предавалась со знанием дела, был и грех чревоугодия – который плавно перетекал в другой грех, еще более распространенный…

Мужчина, сопя от предвкушения удовольствий, уже нащупал сквозь скользкую кожу пальто сальные складки подруги и подумывал, не сменить ли им привычную последовательность, но подруга вдруг встала, как вкопанная..

– Ты чо? – спросил мужчина, приняв остановку за кокетство. – Вот придем домой, там и будешь кобениться… только не долго, ты знаешь, я долго не люблю… Ну, там, пару раз скажи не надо, и все…

Подруга, как ему показалось, была вовсе не в восторге от двух раз – по крайней мере звук из ее горла раздался негодующий. Сиплый и протяжно-придушенный…

– Ты чо сипишь? – кавалер не был способен говорить хоть о чем-то другом – ну ладно, ладно, не хочешь два раза, так скажи три, но не больше, больше я не выдержу…

Вместо ответа дама, размеров более чем внушительных, так двинула своего локтем в бок, что у того перехватило дыхание.