Пески Калахари

Ему приснился странный сон. Он плыл под водой среди множества тропических рыб. Поймав одну из них, Стюрдевант всплыл на поверхность. Рыба оказалась уже поджаренной, и он с удовольствием съел филе без костей. Здесь же был и О'Брайен, державший несколько громадных кусков мяса, шипящих над открытым огнем. Они ели его, хватая жирными руками и запивая пивом из больших кружек. Стюрдевант корчился и стонал. Ему снилась вся вкусная еда, которую он когда-либо ел, о которой слыхал или которую ели другие. Тут были и ресторанные блюда из индейки и дикой утки; особая пища военного времени, которую они получали после действительно опасных операций; различные яства на банкетах по случаю Дня Благодарения [17], устраиваемых на американской военно-воздушной базе в 1944 году…

На закате Стюрдевант поднялся и начал раскапывать небольшую ямку в ложбине. Он прошел с помощью охотничьего ножа обожженный солнцем затвердевший слой, отбрасывая в сторону большие куски земли. Почва стала мягче. Разрыхляя ее ножом, пилот стал выбрасывать землю пригоршнями. При этом Стюрдевант вспомнил, как они копали могилу Детьенсу.

Он должен найти воду, выйти в цивилизованный мир и спасти остальных. На нем лежала ответственность: если пассажиры погибнут, вина падет на него. Они доверились ему, вручили ему свои жизни, а он разбил самолет и бросил их в пустыне.

Глубина ямы достигла двух футов. Отдохнув, Стюрдевант снова стал копать, царапая землю ногтями и выбрасывая ее наружу. Стемнело, а он все копал, правда, уже медленнее, так как ногти обломались и кожа на пальцах слезала. Он отдыхал, потом опять копал землю, углубляя яму. Теперь она стала достаточно глубокой. Стюрдевант продолжал копать, но вода не появлялась. Измученный пилот положил голову на мягкий песок и, устроившись поудобнее, заснул.

Спустя несколько часов он проснулся, все еще чувствуя усталость и боль в мышцах, и снова стал выбрасывать пригоршнями песок со дна ямы. Потом Стюрдевант вспомнил об оставшейся в канистрах воде. Он пил долго. Затем съел дыню и опять вернулся к яме. Солнце поднималось… Яма углубилась уже до четырех футов. Пилот осторожно спустился в нее и стал копать. Он чувствовал слабость, разливающуюся по всему телу, руки дрожали. Порезав об острый камень указательный палец на правой руке, Стюрдевант некоторое время отдыхал, дожидаясь, пока не прекратится кровотечение.

Стоило ему вновь приняться за работу, как песок стал влажным и — о, чудо! — показалась вода. Стюрдевант и смеялся и плакал.

Два дня спустя Стюрдеванту попался старый шишковатый тамарисковый пень. Он пнул его ногой. Пень сломался и, тяжело рухнув на песок, развалился, обнажив сгнившую древесину. С него сразу же поползли муравьи. Увидев их, Стюрдевант почувствовал сожаление: своим безрассудным поступком он разрушил их жилище. Он постоял немного и двинулся дальше в пустыню.

* * *

Много лет назад одинокое семечко попало на суровую почву. Но ему посчастливилось найти редкую здесь влагу. Оно проросло и стало развиваться. Тоненькие корешки проникли в землю, а первый листочек глотнул живительной влаги холодной утренней росы. Тот год был благоприятным, и молодое растеньице буйно разрослось. Впрочем, оно было еще слишком маленьким, но ни одна зебра не заметила и не потревожила его.

Деревце росло. Его корень дотянулся до воды под горячим песком; ветви раскинулись и потянулись к солнцу. Оно жило.

Прошло двадцать лет. Пара буйволовых ткачиков, прилетев к дереву, свила на его ветвях гнездо и вывела птенцов. На следующий год они вернулись с другими птичками. Старое гнездо было восстановлено, рядом появились новые. Через несколько лет возникло целое гнездовье ткачиков. Оно представляло собой огромный комок прутьев и различного мусора — обычного материала, из которого ткачики сооружают свои гнезда.

Потом гнездовье приспособили для себя и другие зверюшки. Обнаружив удобные лабиринты, переселились туда ящерицы; крошечные мыши построили в его глубине свои бархатно мягкие гнезда. Остатки гнездовья достались попугайчикам и ткачикам. Каждый год прилетали все новые птицы. Гнездовье выросло до исполинских размеров. Как-то появилась змея. Она стала уничтожать яйца, птенцов и мышей, перепугав всех обитателей гнездовья на дереве, но никто не покинул его. Все они привыкли к змее и всякий раз предупреждали друг друга, когда она разворачивала после сна свои кольца и проползала сквозь густые ветви.

Годы летели. Дерево постарело, рост его замедлился и потом прекратился совсем. Каждый год прилетали все новые птицы, заставляя дерево стонать, как только они опускались на его крепкие ветви. Оно стало средоточием всей жизни, очагом рождений и бракосочетаний, домашним приютом. В тени дерева под гнездовьем проросла трава, а после дождей на короткое время расцветали маленькие желтые цветочки. Нашли здесь себе пищу и жуки, принеся с собой паразитов, а птичий помет сделал почву мягкой и плодородной.