Пески Марса

Он немного погулял в Южном Кенсингтоне, прошел мимо старинных колледжей, с которыми у него было связано столько воспоминаний. Тут ничего не изменилось: те же студенты с папками и логарифмическими линейками. Странно было думать о том, что почти сто лет назад в такой же беспокойной молодой толпе можно было встретить Герберта Уэллса.

Повинуясь безотчетному порыву, Хассел зашел в Музей науки и, как часто делал раньше, подошел к модели биплана Райта. Тридцать лет назад здесь, в большой галерее, висела настоящая машина, но ее давно отправили в Соединенные Штаты, и мало кто теперь помнил долгое сражение Орвила Райта со Смитсоновским институтом.

Семьдесят пять лет — всего лишь долгая жизнь — лежало между неуклюжей деревянной конструкцией, которая пролетела несколько метров над землей в Китти-Хоке, и огромной ракетой, которая скоро унесет Хассела на Луну. И он не сомневался: минует еще такой же срок — и «Прометей» тоже станут считать устаревшим и примитивным, как этот маленький биплан, висящий над его головой.

Хассел вышел на Экзибишн-роуд. Ярко светило солнце. Он бы еще походил по Музею науки, но на него уже начали глазеть любопытные посетители. «Здесь, — подумал Хассел, — остаться неузнанным сложнее, чем где бы то ни было на Земле».

Он медленно пошел через Гайд-парк по знакомым тропинкам. Несколько раз он останавливался, чтобы полюбоваться видами. Как знать — может быть, ему не суждено сюда вернуться. В понимании этого факта не было ничего болезненного: он даже как-то странно радовался тому, какую интенсивность его чувствам придает это понимание. Как большинство людей, Виктор Хассел боялся смерти; но в некоторых случаях риск оправдан. По крайней мере, тогда, когда дело касается только его самого. Ему очень хотелось поверить, что это так и есть, но пока это ему не удавалось.

Неподалеку от Мраморной арки стояла скамейка, где они с Мод частенько сидели до свадьбы. Здесь он неоднократно делал ей предложение и столько же раз она ему отказывала. Хассел обрадовался, увидев, что скамейка свободна, и, облегченно вздохнув, уселся.

Радоваться ему пришлось недолго, потому что не прошло и пяти минут, как к нему присоединился пожилой джентльмен, закуривший трубку и спрятавшийся за «Манчестер гардиан». Название этой газеты означало «Страж Манчестера», и Хассел всегда поражался, зачем и от кого кому-то могло понадобиться стеречь Манчестер. Он решил немного подождать и уйти, но, прежде чем он успел сделать это так, чтобы не показаться грубым, ему помешали. Двое мальчишек, бежавших по дорожке, вдруг резко повернули к скамейке. Они нагло уставились на Хассела, и старший с ноткой обвинения в голосе осведомился:

— Эй, мистер, вы — Вик Хассел?

Хассел придирчиво посмотрел на мальчишек. Они явно были братьями, и их никак нельзя было назвать милыми и симпатичными. Хассел слегка поежился при мысли о том, какое опасное занятие — быть родителем.

В обычных обстоятельствах Хассел позволил бы себе осторожно признаться — он не забыл, каким любопытным сам был в школьные годы. Пожалуй, он бы позволил себе это даже сейчас, если бы к нему обратились более вежливо, но мальчишки сильно смахивали на сирот из академии юных воришек доктора Фиджина.

Хассел посмотрел на них в упор и сказал самым строгим голосом, каким только мог:

— Сейчас половина четвертого, и мелочи у меня нет.

Услышав эту мастерскую отповедь, младший из мальчишек посмотрел на брата и пылко воскликнул:

— Черт, Джордж, — я же тебе говорил: это не он!

Старший схватил младшего за обшарпанный галстук и продолжал как ни в чем не бывало:

— Ты Виктор Хассел, этот самый… ракетный малый.

— Я похож на мистера Хассела? — возмушлся мистер Хассел.

— Да.

— Странно — никто никогда мне такого не говорил.

Это утверждение было недалеко от истины. Мальчишки с подозрением продолжали смотреть на него. Старший наконец отпустил младшего, и тот смог отдышаться. Джордж решил обратиться за поддержкой к «Стражу Манчестера». Правда, теперь в его голосе прозвучали нотки неуверенности.

— Он нас обманывает, мистер, да?

Над верхним краем газеты появились очки. Старик подслеповато уставился на мальчишек. Затем он перевел взгляд на Хассела, и тому стало не по себе. Последовала долгая, тягостная пауза.

Незнакомец сложил газету и сердито проворчал:

— Тут есть фотография мистера Хассела. Нос совсем другой. А теперь, пожалуйста, уходите.

Газетная баррикада снова была воздвигнута. Стараясь не замечать мальчишек, Хассел устремил взгляд вдаль. Те еще минуту недоверчиво пялились на него. Наконец, к его величайшему облегчению, они удалились, по пути продолжая жарко спорить.

Хассел подумал, не поблагодарить ли неизвестного помощника, когда тот вдруг сложил газету и снял очки.

— А знаете, — сказал он, негромко кашлянув, — сходство просто поразительное.

Хассел пожал плечами. «Признаться, что ли?» — подумал он, но отказался от этой мысли.

— Правду сказать, — проговорил он, — я и раньше попадал из-за этого в нелепое положение.

Незнакомец задумчиво поглядел на него.