Пески смерти

— Ты хочешь сказать, что вашей страной правят рабы?

— Нет, они не рабы, они свободны от оков мирового…

— Восставшие рабы. Ваша земля должна быть затоплена в крови.

— Да, не так давно закончилась гражданская война, и недобитки…

— Нам это неинтересно.

— Но вы могли бы заключить договор с нашим правительством, чтобы на взаимовыгодной основе…

—  Договор с рабами! — все три ракообразных создания на возвышении затряслись от хохота, и им вторили сидящие в зале.

— Но… В таком случае, что мне предложить Великому Спящему?

Наступила тягостная тишина.

— Мы подумаем. Мы обсудим этот вопрос, а пока ты будешь нашим гостем. Мы ждем тебя вечером на пиру в честь твоего друга.

В какой-то момент Василий хотел возразить, сказать, что гауптштурмфюрер Хек вовсе ему не друг, но вместо этого спросил:

— Вы собираетесь подать его в виде блюда?

— Да, это будет пир в его честь. То есть мы окажем ему честь напитать наши желудки.

Василия чуть не вывернуло. Однако нужно было что-то делать, хоть немец и был врагом, он был человеком, а поощрять людоедство Василий в любом случае не стал бы.

— Я бы попросил вас отменить пир.

— ?..

— Как я понимаю, вы хотите оказать моему другу очень большую честь. Но я буду лишен подобной чести, потому что иначе, напитав вас, не смогу говорить с Ктулху. Однако если мой друг окажется много выше меня в ваших глазах, — Василий едва сдержался, чтобы не сказать «в вашей пищевой цепочке», но, судя по всему, юмор и пафос тут были неуместны, — разве станет Ктулху слушать меня, того, кому, хоть и по важной причине, было отказано в великой чести? Поэтому я бы на вашем месте не стал устраивать пир в честь моего друга до того, как вы получите ответ Великого Спящего.

«Главное, отсрочить смерть Хека, а там или ишак, или эмир, кто-то да умрет», — решил Василий.

— Хорошо, мы принимаем твои доводы и перенесем пир. Но если Великий Спящий не свяжется с тобой в течение трех дней…

«Не свяжется… Не свяжется, — мысленно проворчал Василий. — Не доходят его мысли до внутреннего мира Земли». По крайней мере, теперь у него было три дня на то, чтобы подготовиться… или попытаться сбежать? Хотя последнее казалось ему весьма сомнительным. Ну, предположим, из города он выберется. Но… Насколько он помнил, город от выхода в Верхний мир отделяла широкая полоса джунглей. Ему придется пробираться по незнакомой местности, в то время как туземцы наверняка знают тут каждую тропку. Нет, так просто сбежать не получится.

— И еще я хотел бы, чтобы моему товарищу были оказаны почести, соответствующие его рангу.

Какое-то время твари на помосте молчали. Может, они совещались? И хотя Василий не слышал никаких звуков, у него возникло подозрение, что так оно и было.

— Мы согласны, —наконец ответила одна из тварей.  — Твоего товарища проводят к тебе… Но не забывай, у вас всего три дня.

— Почему?

— Так говорят звезды. Через три дня изменится положение звезд, и тогда путешествие на Юггот станет невозможным. А новое противостояние звезд будет через пятьсот лет…

— Печальная перспектива.

— Не стоит иронизировать по этому поводу. Наше терпение небезгранично. Мы ведь можем передумать и, вынув душу из тела, отправить ее через звездные бездны обычным путем. Две-три тысячи лет в темноте и одиночестве — пытка более страшная, чем любые физические мучения.

Василий кивнул.

— Хорошо, я попытаюсь уговорить Ктулху помочь вам.

— Не помочь! Мы требуем свое по праву!

— Да… да… Конечно…

— И не пытайся бежать или обмануть нас. Кара за подобное деяние будет много хуже, чем ты себе можешь вообразить!

— Не пытайтесь запугать меня. Я… — тут Василий чуть запнулся, пытаясь подобрать необходимые слова, — я любимая игрушка Ктулху. Он вам не простит, если со мною что-то случится.

Но на это Ми-го так ему ничего и не сказали. Вместо этого на голову Василия вновь надели мешок, и он отправился в обратное путешествие по бескрайним коридорам таинственного дворца.