Пески смерти

Василий бросил взгляд на лестницу, потом в конец коридора. Нет, залезть наверх они не успеют. Тогда что? Схватив своего спутника за руку, он буквально втащил его в зал, а потом закрыл тяжелую дверь. С внутренней ее стороны, точно как и в стене по обе стороны от нее, имелись скобы, только вот засова не было. Оглядевшись, Василий не увидел ничего подходящего. Зал, как и все комнаты, которые они осматривали ранее, был пуст. Единственное, что оставалось… Василий перевернул свою алебарду и просунул ее в скобы тупым концом вперед. Этот сомнительный засов должен был на какое-то время задержать преследователей.

После этого он вместе с немцем бросился к лестнице. Когда они достигли ее, дверь уже тряслась от ударов снаружи. И судя по их силе, долго она не выдержит.

Василий, спешно перебирая руками и ногами, полез наверх. Гауптштурмфюрер двигался за ним следом, буквально подпирая Василия снизу. Свою алебарду он бросил у подножия лестницы, так что теперь оба беглеца оказались безоружны.

Но что самое ужасное, когда Василий добрался до верхней ступени лестницы, выяснилось, что люк на крышу заперт. Несколько раз стукнув по нему кулаком без всякого результата, Василий обратился к своему спутнику:

— А вот теперь, похоже, мы в ловушке.

— Отодвиньтесь.

Василий перелез на другую сторону лестницы, и немец, быстро преодолев последние метры лестницы, начал осматривать замок.

Внизу с грохотом разлетелся импровизированный засов, и в зал хлынули воины в оранжевых тогах с копьями и алебардами наперевес. Увидев беглецов, они взвыли и побежали к лестнице, победно потрясая оружием.

— Гауптштурмфюрер, думаю, вам стоит поторопиться. Если вы не откроете люк, то через минуту нас схватят за ноги и стащат вниз с этой лестницы. И, боюсь, в этот раз с нами церемониться не станут.

— Сейчас-сейчас… — пробормотал немец, все еще ковыряясь в замке.

Преследователи уже лезли вверх по лестнице.

— Быстрее!

Замок громко щелкнул. Гауптштурмфюрер толкнул люк, и тот открылся. Василий зажмурился от яркого света. Еще несколько мгновений, и они были на крыше.

Захлопнув люк, гауптштурмфюрер уселся на него, и улыбнулся Василию.

— А ведь успели… Но ты не расслабляйся. Поищи что-нибудь тяжелое, люк заложить. Давай… давай…. А потом отправимся на поиски твоего неведомого доброжелателя.

Василий огляделся. Вокруг, насколько хватало глаз, простирались крыши, они то вздымались к небу, превращаясь в остроконечные башни, то спускались вниз к земле, образуя бездонные пропасти. Чуть дальше виднелись купола и башни других городских строений. Возведенные из серого камня и покрытые черепицей со странным желтоватым отливом, они являли собой памятник древнему зодчеству, сочетая в себе первоэлементы архитектуры всех цивилизаций прошлого. А над ними распростерлось мглистое небо. Таким на Земле оно, наверное, выглядело в меловой период, когда человека-то и в помине не было.

Откуда-то из-за облаков исходил тусклый свет. Значит, где-то там располагалось подземное солнце. Но… Судя по всему, расстояние до светила было довольно большим, а значит, ни о каких пещерах речи идти не могло, и этот источник света, точно так же, как сам Гоцлар, находился на внутренней поверхности Земли. «Нет, сюда непременно нужно отправить экспедицию из Академии наук! Это же мир, целый мир!» — только сейчас Василий осознал всю грандиозность сделанного им открытия. Он подарит своей стране не просто новые территории, а целый мир, скрывающий в себе неведомые богатства.

Однако время заниматься созерцанием и разглагольствованием казалось не самым подходящим, к тому же нигде не было видно ничего достаточно тяжелого. Неожиданно взгляд Василия остановился на каменной горгулье. Хотя, быть может, это была вовсе и не горгулья, а какое-то иное ужасное мифическое существо, выточенное из камня неведомым художником. Подобных изваяний было тут довольно много. Древние, как сам город, они были изъедены временем и так сильно обтерты ветрами, что ныне их прежние черты едва можно было разглядеть.

Сам камень на ощупь оказался склизким и влажным. Такой сложно будет удержать. И тем не менее… Василий поднапрягся, пренебрегая брезгливостью. Вот он уж было решил, что ноша ему не по силам, но в последний момент скульптура оторвалась от каменного постамента. Несколько секунд Василий стоял со статуей на руках и раскачивался. Больше всего он боялся ее уронить, зная, что, уронив, никогда снова ее не поднимет.

— Не стойте там истуканом, — крикнул ему гауптштурмфюрер. — Тащите эту штуковину сюда, а то наши друзья мне зад проколют.

И, правда, дикари уже колотили в люк снизу, правда, ни пробить его, ни приподнять не могли. Василий, покачиваясь, сделал несколько шагов, постоял, потом еще раз шагнул… Гауптштурмфюрер едва успел отскочить в сторону, когда Василий обрушил камень точно на центр люка. Однако последствия этого броска оказались совершенно иными, чем ожидали беглецы.