Пески смерти

Пришпорив скакунов, всадники понеслись в сторону храма не столько ради спасения нас, сколько пытаясь разведать дорогу для отступающих частей. Я не видел, что произошло у входа в храм, — мы ведь находились на противоположной части крыши, — но слышал пальбу. Проиграв сражение, а потом обнаружив небольшой отряд врагов, наши решили отыграться по полной. Англичанин, все еще оставаясь у саркофага, что-то кричал на своем родном языке. Я не понимал ни слова, но интонации его очень напоминали ругательства.

Потом в храм ворвались спешившиеся драгуны. Пора было и нам показать себя. Я осторожно заглянул в отверстие. Англичанин и главный из япошек стояли ко мне спиной у двери. Они через щелку наблюдали за тем, что происходит в храме, видимо надеясь остаться незамеченными. Больше в комнате никого не было. Я тихонько свистнул своих солдат и кивнул им, чтобы они готовились спуститься за мной следом, зажал зубами один из кинжалов и осторожно спустился в дыру. На мгновение повис на руках, а потом спрыгнул на саркофаг.

То, что я держал зубами один из клинков, спасло мне жизнь. Услышав шум, японец обернулся и с такой скоростью метнулся в мою сторону, что будь кинжал у меня за поясом, я бы просто не успел вытащить его. А так я ловко, правой, отбил удар катаны противника, одновременно левой вытаскивая из-за пояса второй кинжал. Пара ударов, и я отпрыгнул назад. Теперь мы оказались по разные стороны саркофага. Японец потянулся вперед, пытаясь достать меня, но в этот миг ему на спину спрыгнул один из моих солдат. Япошка выронил саблю и повалился на пол, борясь с противником. А я едва успел обернуться, чтобы отбить выпад англичанина. Он фехтовал в классической манере, и мы с ним застыли на месте, обмениваясь ударами по всем правилам фехтовального искусства.

В это время с крыши спрыгнул второй солдат. Но вместо того чтобы выручать меня или своего товарища, он помчался к дверям с диким криком: «На помощь! На помощь!»

Двери тут же распахнулись. На пороге появились драгуны. Загремели выстрелы. Англичанин упал. Я подполз к нему, расстегнул ему воротничок, похлопал по щекам. А что еще я мог сделать? Две пули пробили ему грудь. Но когда я склонился к нему, он был еще жив. Он умирал у меня на руках и в тот последний миг, когда душа его готова была отлететь в мир иной, притянул меня к себе и едва слышно произнес:

— Не открывать… Проклятье… Ключ к богатству… Карта… Богатство… Туркестан… Не открывать… Проклятье…

Потом он дернулся всем телом, затих, и только алая капля крови поползла с правого уголка губы.

— Наш, что ли? — с недоумением произнес кто-то у меня за плечом. Я повернулся. У меня за спиной стоял здоровенный кавалерист — точно такой, как их рисуют на рекламных вербовочных плакатах. Широкие плечи, узкая талия, рыжие бакенбарды и напомаженные, лихо закрученные усы. Воин-герой. В одной руке у него был револьвер, в другой армейская сабля. А вот на лице у него было написано полное недоумение. Должно быть, это был командир спасшего нас разъезда. — Я чего, нашего подстрелил? — спросил он.

— Нет, — покачал я головой. — Англичанин. Похоже, что военный советник у желтожопых.

— Да, тут всяких гнид хватает… — отозвался драгун.

— Кстати, должен поблагодарить вас за спасение, — я встал, вытер окровавленную руку о штаны и протянул ее кавалеристу. — Поручик Фредерикс, Григорий Арсеньевич, — представился я. — Отряд Данилова.

— Аверин, Мстислав Юрьевич, — в свою очередь назвался драгун. — Мы увидели, как кто-то машет гимнастеркой…

— Это был я… Япошки загнали нас на крышу, и ни одного патрона…

— Да, — протянул кавалерист. — А это кто? — кивнул он в сторону чудовища в открытом саркофаге, вокруг которого столпились остальные наши спасители. — Что это за урод?

— После расскажу, — отмахнулся я. — История длинная… да я и сам толком ничего не понимаю… — А потом, вспомнив о Степане, добавил: — Там на крыше остался один из наших… ефрейтор… Он ранен, сам спуститься не сможет.

Только через полчаса с большим трудом Степана спустили с крыши, но, увы… он был мертв. Тело вспухло, и плоть приобрела зеленоватый отлив. Раны — следы от когтей — стали черными дырами, словно кто капнул кислоты на разлагающуюся плоть. Яд твари убил его. Полковой батюшка прочитал молитву над ним, и мы похоронили его вместе с безымянным поручиком, погибшим накануне, в общей могиле во дворе таинственного храма.

Глава 3 Застава «Пламенная» 1939 год. Туркестан

Это был великий поединок,

Против сотни дрался лишь один.

Но Страна Советов победила,

И боец советский победил.

С. Болотин и Т. Сикорская.

«Лейтенант Галимов»