Пески Виды

Приходить в себя оказалось тоже неприятно. Мутило и болело основание черепа, а может, и вся спина. Тем более что лежала Аня на жёстком холодном полу. Как через толщу воды, в темноте слышался чей-то голос. Постепенно вместе со зрением вернулся и слух. В первый миг девочке показалось, что она лежит в уютной комнате, освещённой только настольной лампой. Правда, через пару мгновений из полумрака проступили очертания грубых известняковых плит с замысловатыми узорами. Эти знаки напоминали египетские иероглифы, но прочитать их, как книжку в Форе, Аня не смогла. Видимо, это не было письменностью. Или снова давала сбой местная магия. Помещение освещала едва горевшая масляная лампа в нише.

– Аня! – обеспокоенно произнесла рядом Лета, кажется, уже не в первый раз.

– А… ой, что случилось? Нас заманили?

Лета выглядела неважно, как наверняка и сама Аня. Под глазами те-ранги залегли тени, заметные даже при скудном свете. Тёмные кудряшки смялись и торчали в разные стороны. На правой скуле под светлой татуировкой виднелась ссадина.

Аня, с трудом приняв сидячее положение, даже потёрла собственную щёку, хотя не чувствовала никаких повреждений.

– Глупая дочь у нашей Старшей Матери, – грустно покачала головой её спутница. – Прости, Аня. Ну как же можно было не понять! Брат же рассказывал мне о пустынных разбойниках! Глупая! – Лета тряхнула волосами и отвернулась. – А я-то размякла, как сытая куффа. Думала: «Это же Альмандхакур! Что здесь может случиться?» Второй раз уже тебя подвожу, сабихо!

Юная те-ранги готова была посыпать голову воображаемым пеплом и, похоже, собиралась каяться ещё час, но её прервал шорох открывшейся тяжёлой двери.

Первым в комнатку протиснулся щуплый светлокожий мальчишка лет четырнадцати – грязный и оборванный, но в кожаном шлеме с очками, как у земных авиаторов начала прошлого века. В вытянутых руках он сжимал какой-то странный прибор, похожий на медную спутниковую тарелку на рукоятке. Паренёк сверкнул на пленниц серо-голубыми глазами, но ничего не сказал.

Следом вальяжно и прямо, широким шагом ступил через порог настоящий арабский принц. По крайней мере, именно такими их обычно представляла Аня, когда в детстве слушала сказки на ночь. Да и в кино их примерно так же изображали. Светлая с золотом одежда мягко обтекала стройную фигуру. Чёрные миндалевидные глаза, оттенённые длинными ресницами, смотрели на пленниц с холодным интересом. Аристократичный высокий лоб и длинные агатовые волосы перехватывала золотая тесьма. Правую бровь украшали изящные драгоценные кольца, а виски и скулы были аккуратно очерчены молочного цвета татуировками. Тонкий нос и пухлые губы довершали портрет красивого молодого мужчины лет двадцати. Впрочем, несмотря на южную красоту, от «принца» веяло властностью и холодом.

Рядом с ним бесшумно выросла давешняя девушка, заманившая пленниц в ловушку. Между ней и мужчиной было некоторое сходство. Впрочем, Аня бы не поручилась, что это не игра её воображения. Говорят же, что люди других национальностей кажутся нам похожими. Девушка держала в руках ещё одну масляную лампу и, похоже, ничуть не раскаивалась в содеянном – она даже весело подмигнула Ане, когда встретилась с ней взглядом. Грудь сдавило от гнева, но не бросаться же на вошедших, даже не поговорив. Девочка сжала губы и отвела взгляд.

Дверь так же бесшумно притворилась, но, судя по всему, не закрылась совсем. Мальчишка, напряжённый, как струна, встал чуть в стороне от «арабской» парочки и направил свою «антенну» на пленниц. «Принц» холодно оглядел их.

– Ты уверена, Атааль? – прозвучал его бархатный голос. – Они странные, но похожи на обычную падаль. Так, развлечение для куриев…

– А ты умой глаза росой Виды! У этой те-ранги татуировки наследницы вождя племени. Даже если она не умеет творить колдовство, за неё можно получить немало добра. Я видела, как Фарид из дневной стражи принёс пластинку видайев. У твоей Атааль зоркие глаза, братик! А пещерница и вовсе творила диковинную магию прямо у нашего тайника. Или ты мне не веришь?

– Она не пещерница, – вдруг раздался недовольный голос мальчишки.

Пауза длилась всего несколько секунд.

– Что ты сказал, раб? – Льду в голосе «принца» позавидовала бы сама Вит.

– Она не пещерница, – тише и почти сквозь зубы повторил тот.

Раздался звонкий удар, пламя в масляных лампах заметалось. Паренёк всхлипнул и согнулся, прикрыв одной рукой разбитое в кровь лицо. Но «антенну» из другой руки не выпустил.

– Ни один раб не смеет прерывать мой разговор с сестрой! – с едва сдерживаемой яростью произнёс «принц», поправляя окрасившиеся красным перстни на пальцах. – Даже если этот раб ценный.

В глазах мальчишки плескалась ненависть, но он молчал, глядя прямо перед собой. Молчала и Лета, насторожённая и выжидающая. А вот Атааль даже улыбнулась.

Аня почувствовала обжигающую волну гнева, готового прорваться почти рычанием, которого она от себя не ожидала.

– Что он такого сказал?! – Чтобы не казаться слишком ничтожной, она поднялась на ноги. – Вы совсем тут офигели – бить людей ни за что?!