Пески Виды

Девочка вспомнила, как нахмурился Виктор, когда синеватый фонарик, очень похожий на те, которыми пользовались ианиты, высветил на её ключице ещё два знака помимо снежинки, оставшейся на плече после посещения мира Твилингаров. Теперь в свете флуоресцентных ламп у Ани под ключицами были видны три волнистые линии и знак, похожий на римскую цифру «два». Тогда девочка подумала, что и Мила не просто так направила на неё фонарик в Ороши, хотя ианитка ничего не сказала перед отъездом.

– Да. Правильно.

– И вы знаете, что мы обычно делаем с теми, кто нелегально проносит магию в наш мир?

Аня ощутила, как по коже побежали мурашки – и от этого разделяющего выканья, и от тона сказанного. Но ведь Виктор говорил, что у неё почти наверняка не заберут способность видеться с друзьями из Виды и Фора. Или… Она похолодела: это что, была обычная ловушка?!

Женщина, видимо, почувствовала её испуг, потому что улыбнулась уголками губ:

– Ваша ситуация отчасти уникальна: вы – связующее звено с пропавшим, – тут голос Серафимы Павловны стал жёстким и колючим, – по халатности одного из наших сотрудников, молодого человека.

– Саша не просто пропал… Извините.

Серафима Павловна молча крутанулась в кресле, повернувшись к девочке его белой спинкой. Возникшая пауза стала почти невыносимой, и Аня успела десять раз пожалеть о сказанном. Наконец женщина опять заговорила, не поворачиваясь.

– Действительно, – от вкрадчивого голоса бросало в лёгкую дрожь. – Он погиб, и это делает нашу вину вдвойне тяжелее. Но принести извинения мы не можем, так как юридически нашей организации не существует. Сотрудник понёс наказание, и всё, что мы можем сейчас, – узнать, кому это было нужно.

Аня по-настоящему удивилась:

– Вит… – Ну это же очевидно! – Это нужно было Вит.

– Я говорю о тех, кто находится на Перекрёстке. – Серафима Павловна вновь повернулась к ней лицом. Может, Ане только почудилось, но у женщины под глазами будто залегли глубокие тени. – Тех, на кого работают ианиты.

– Я… Мне показалось, что они ни на кого не работают. Михаил Семёнович… ну…

– Краснов, – кивнула, будто подбадривая, Серая.

– Да. Вот… он ничего мне об этом не говорил.

– Конечно. Потому что мир не вертится вокруг вас, Анна, уж извините. Вы для ианитов не более чем исполнитель. Подопытный кролик, который может стать золотым, а не станет – не жалко.

Виктор уже рассказывал Ане, как ианиты пользуются удачливыми попаданцами в своих целях, но услышать это снова в таком жёстком тоне было неприятно.

«Спасибо, кэп», – подумала девочка, вложив в эту мысль сарказм и обиду за «мир не вертится». Но вслух, взглянув исподлобья, только сказала:

– Я больше не буду с ними общаться. И никуда не отправлюсь по их просьбе.

– Это весьма похвально, – кивнула с одобрением Серафима Павловна. – Но думаю, они это уже знают, судя по тому, что не сделали попытки связаться с вами.

– Откуда?!

Женщина усмехнулась:

– Вы сейчас слишком опасный… объект, Анна. Мы не вправе допустить новую ошибку. Разумеется, за вами наблюдают. Но я предлагаю вам другой вариант – более… равноправный.

Спустя несколько минут Аня, следом за седой хранительницей музея, поднималась обратно, рассматривая простенькую визитку репетитора по математике – Привратника Дениса Николаевича Лепина.

– Скажите, – обратилась она к пожилой женщине, – а в каком мире вы побывали? Если, конечно, это… удобно.

– Удобно-удобно, – согласилась, не оборачиваясь, та, – это был мир южных племён, полулюдей-полузверей. Кусочек Сердца я получила от одного из их… ну, скажем так, дуалистических божеств – волка.

– Твилингара?! Вы были в мире Твилингаров?! – захлебнулась радостью Аня.

Хранительница музея обернулась, улыбаясь тонкими сухими губами:

– Приятно встречать таких же, как ты сама, правда?

– Ещё как!

– Вот поэтому я и пришла работать в РоП. Ты на Серафиму не обижайся. Она жёсткая, но дело знает и своих в обиду не даёт.

Аня кивнула, думая о том, что Серафима Павловна в самом деле непостижимым образом внушала чувство защищённости. Но полюбопытствовала:

– А что такое РоП?

– Всё просто и безвкусно – Российское отделение Привратников. Зато здесь спокойно и можно легально пользоваться магией. После того как побываешь «там», жить как раньше уже не хочется.

Девочка понимающе улыбнулась.

В зале, когда хранительница вернула всё на место, группа туристов и экскурсовод так и стояли, замерев. Аня подошла к подруге и тихонько ткнула её в плечо. Мягкая, тёплая. Только неподвижная. Седая женщина вновь щёлкнула пальцами – и всё пришло в движение.

– Что «на минутку»? – вывалилось из Машки недосказанное.

– А что «на минутку»? Я разве что-то говорила? – хранительница как-то хитровато улыбнулась. – Ой, запамятовала, что сказать-то хотела. Склероз, извините, деточки, возраст такой. Ну идите-идите, а то группа ваша сейчас уйдёт.

Из автобуса выходили уже поздно вечером – уставшие, но полные впечатлений. Хотя Аня была уверена – таких, как у неё, ни у кого из класса не было. И это создавало ощущение особенности, как у героинь её любимых книжек.

– Привет, солнце, – обняла Аню в кои-то веке свободная мама. – Как съездили?