Пески времени

Суд начался. Кармин рассчитывал, что его защитит омерта – принятый у мафиози кодекс молчания, – однако, к его изумлению, главным свидетелем обвинения оказался не кто иной, как его собственный телохранитель Бенито Патас, который работал на их семью много лет и пользовался таким доверием, что присутствовал на всех встречах, где обсуждались дела конфиденциального свойства. Поскольку вся деятельность Кармина была в высшей степени противозаконной, телохранитель располагал значительным объемом ценной информации. Патаса арестовали сразу же после того, как он хладнокровно изувечил и убил нового бойфренда своей любовницы. Когда полицейские пригрозили ему пожизненным заключением, Патас нехотя согласился дать показания против своего хозяина в обмен на более мягкий приговор. И вот теперь Анжело с ужасом слушал, как его бывший телохранитель выдавал самые сокровенные тайны клана.

Лючия каждый день присутствовала в зале суда и слушала, как бывший любовник планомерно уничтожал ее семью.

Показания Бенито Патаса открыли ворота шлюза. Когда уполномоченный комиссар начал расследование, дюжины потерпевших согласились рассказать о том, что сделал с ними Анжело Кармин со своими псами. Мафия вторгалась в их бизнес, шантажировала, заставляла заниматься проституцией, убивала и калечила любимых, продавала наркотики их детям. Список ужасных преступлений казался бесконечным.

Еще более разрушительными оказались свидетельства pentiti – раскаявшихся мафиози, решившихся заговорить.

Лючии разрешили навестить отца в тюрьме. Анжело радостно поприветствовал дочь, а потом обнял ее и прошептал:

– Не переживай, faccia d’angelo. Судья Джованни Бушетта – мой секретный туз в рукаве. Ему известны все лазейки в законе, так что он найдет способ нас вытащить.

Только вот Анжело Кармин оказался плохим предсказателем.

Общественность была возмущена преступлениями мафии, и когда процесс подошел к концу, судья Джованни Бушетта, коварная политическая акула, приговорил членов мафии к длительному тюремному заключению, а самого Анжело Кармина и его сыновей к самому строгому наказанию, разрешенному итальянским законодательством: пожизненному заключению, что было сродни смертному приговору.

Вся Италия ликовала: правосудие наконец восторжествовало, но Лючии происходящее казалось кошмаром. Троих мужчин, которых она любила больше всего на свете, отправили в ад.

Девушке снова позволили навестить отца. При виде произошедших с ним за одну ночь перемен у нее сжалось сердце. Всего за несколько дней Анжело превратился в древнего старика. Он весь как-то сморщился, здоровый румянец уступил место болезненной желтизне. Анжело простонал:

– Меня предали! Все они меня предали. Судья Джованни Бушетта всем мне обязан, Лючия! Я сделал его богатым. И вот теперь он сотворил со мной такое. А Патас? Я был ему как отец. Куда катится мир? Куда подевалась честь? Ведь все они сицилийцы, как и я.

Взяв руку отца в свою, Лючия тихо произнесла:

– Я тоже сицилийка, папа. Ты будешь отмщен. Клянусь своей жизнью.

– Моя жизнь кончена, – ответил ей отец. – Но у тебя все впереди. У меня есть номерной счет в Цюрихе, в банке «Лей». Этих денег тебе не потратить и за десять жизней. – Анжело прошептал дочери на ухо номер счета. – Уезжай из этой проклятой Италии. Забери деньги и наслаждайся жизнью.

Лючия крепко обняла отца.

– Папа…

– Если тебе потребуется помощь друга, можешь без колебаний довериться Доминику Дюрелу. Он мне как брат. Он живет во Франции, в Безье, рядом с испанской границей.

– Я запомню.

– Пообещай мне, что уедешь из Италии.

– Обещаю, папа, только сначала мне нужно кое-что сделать.

Но одно дело сгорать от желания отомстить, и совсем другое – придумать, как это сделать. Лючия была совсем одна, поэтому осуществить задуманное не так уж просто. Девушке вспомнилась итальянская фраза: «Rubare il mestire», то есть «Укради их ремесло». И вот теперь ей предстояло сделать это, то есть научиться мыслить и действовать, как обидчики ее отца.

Прошло несколько недель после того, как вынесли приговор отцу и братьям, когда Лючия появилась на пороге дома судьи Джованни Бушетты. Он сам открыл дверь и удивленно уставился на нее. Судья часто видел девушку, когда гостил в доме у ее отца, но они практически не общались.

– Лючия Кармин! Какими судьбами? Тебе не следовало…

– Я пришла поблагодарить вас, ваша честь.

Судья посмотрел на нее с подозрением.

– Но за что?

Лючия заглянула судье в глаза.

– За то, что разоблачили моего отца и братьев. Я жила в этом полном ужасов доме и даже не подозревала о том, что там творилось. Мне и в голову не приходило, какие они чудовища… – Лючия осеклась и зарыдала.

Судья в растерянности стоял в дверях, а потом потрепал ее по плечу и пригласил:

– Ну-ну. Заходи в дом, выпьем чаю.

– С… спасибо.

Когда они расположились в гостиной, судья Бушетта сказал:

– Я и не предполагал, что ты испытываешь такие чувства по отношению к отцу. У меня сложилось впечатление, что вы очень близки.