Пески забвения

Но Адиля, особое его внимание, привлекло несколько неприметно расставленных поодаль, в углу стадиона, столы и сидящие над ними люди. Это были шахматисты и шашисты. Уж точно, для него, как великими мыслителями, они, поглощенные игрой, силой своей мысли, оторвавши себя от происходящей суматошной реалии, сидели и раздумывали свои и чужие ходы. Жаркие по накалу их рыцарские ристалища, могли оценить, разве что, проходящие рядом, непричастные совсем к этому соревнованию, люди. Порой, ошарашенными, вмиг возникавшими спорами на фоне, как бы размеренной игры, своими выраженными жестикуляциями, они пугали прохожих. Непонятно переглядываясь на них, те, крутили свои пальцы у виска и смеялись. На что, конечно, никто не мог и не хотел обижаться.

Так, пробыв там порядка полчаса, вспомнив про оставленную, у дома ее тети, Шугла, он быстро возвратился к тому месту. Ее там не было. Зная, что она все еще там, он, успокоившись, решил присмотреться вокруг и протянуть получаемое, сейчас, наслаждение.

Все же, его волнение переполнял, тот самый футбольный матч, где команда заводчан своей решимостью и нацеленностью на победу, сумела вырвать на последних минутах, столь желанную победу. Ощущая свою причастность за выстраданную, но столь нужную победу, он радовался за них и за себя. Что сегодня он, оказался здесь, рядом с увлеченными и счастливыми людьми, на большом празднике состязательства. Вспоминался и не хотел уходить из памяти даже то, как случаем, когда к нему подкатился мяч, вылетевший с того именно матча в аут, он оглянувшись и не увидев никого рядом, сумел передать его подбежавшему крепко сложенному игроку. Радуясь за то, что он невольно стал причастным к данной игре, что его подача мяча могла и должна была посодействовать ходу всей игры, будоражило его разум. Купив на выходе стадиона у ларька лимонад, быстро его опустошив, он встал на свое место.

Открывавшийся у ворот стадиона «Водник» обзор, был по-своему роду необычен. Через расположенный, чуть поодаль от стадиона, озера солончака, словно как будто выросшими из песка, стояли белые пятиэтажки военного городка «Урал». В стороне, как неким серым огромным замком, отдельно стояла русская школа № 197, вокруг которой виднелись множества бегающих счастливых детей. Виднелся также за проходной КПП, в своем желанием взметнутся и улететь в синеву, установленный на постамент, серебристый макет самолета. Улицы их домов обрамляли полосы высоких деревьев.

Каждый, из таких закрытых военных городков, расположенных вокруг города Аральска, жил своей жизнью. Ведомые своими правилами, чуждыми для жителей города, они решали свои задачи и цели. И только в такие состязательные дни, они, принимая вызов аральцев, становились напротив них. Показывая своим примером силу и самоотверженность на поле состязаний, они, порой и не могли просто так легко совладать с местными спортсменами. И только царившее тогда вокруг уважение друг другу, крепкие рукопожатия визави, объединяло всех их. Радуясь происходящим, позже, каждый из них это пронесет через свою жизнь.

Через некоторое время вышла Шугла и, не обратив своего внимания на него, прошла рядом. Вся заплаканная, в попытке скрыть это, она спешно вытирала платком свои же слезы. Догнав ее, Адиль остановив, начал расспрашивать. Только отойдя от дома тети, она, не выдержав своих вмиг вырвавшихся наружу эмоций, обняв Адиля, зарыдала.

Ей хотелось рассказать многое из того, что увидела, но в желании совладать собой, она все больше и больше плакала. Испугавший от этого ее действия, вскоре также обняв, он постарался ее успокоить. Нужные его слова, сумевшие возыметь на нее, остановили ее плач. Он не стал больше задавать ей вопросы. Молча идя, они продолжили свой путь домой к ней.

В глубине души она знала, что происходит и что произойдет в будущем с ее любимой тетей. Запущенный рак ее легких с образовавшими метастазами вершил свои приговор и ни у кого не было шанса ее оттянуть, ее коварный и смертельный замысел.

Так, позже, Адиль, хотел было подытожить для себя все события, что вмиг пронеслись перед его глазами. В смелых его образах мелькали люди с завода и люди в спортивной форме, где в порыве страсти, пересиливая боль, они старались вырвать победу и признание болельщиков, и человек, коим была тетя Шуглы, тихо и молча по-своему, как могла, противилась своей болезни. Где все несли свой флаг, хотели водрузить ее на самое видное место, чтобы Жизнь, как бы и кем бы ни застигнутая врасплох, могла бы оставить свой неизгладимый след…

Молча пройдя всю дорогу, только уже было повернув на свою улицу, Шугла, вдруг, внезапно спросила его:

–Адиль, ведь поздно уже. Ты где остановишься? Есть куда пойти?