Песнь демона

— Веселого Рожде… — Я распахнула дверь и захлебнулась собственными словами. Миновало несколько секунд, прежде чем я пришла в себя, и получилось неловко.

— Риццоли? Гм-м-м… — С Рождеством.

Я его не приглашала, и, честно говоря, выглядел он так, словно только что проснулся. Он произнес заторможено и невыразительно:

— С Рождеством, Грейвз. Захватите ваш бейджик. Нам надо ехать.

Бейджик? Ехать? Хм…Может быть, попробовать еще — на этот раз с улыбкой? Я изобразила самую лучшую улыбку, на которую только была способна, и даже чуточку кокетливо склонила голову к плечу.

— С Рождеством, Риццоли. Не хотите ли зайти, не спеша выпить чашку кофе и поболтать? Тут немало копов собралось.

Риццоли устало вздохнул и сунул кулаки в карманы длинного пальто.

— Нет, этого я совсем не хочу. Я хочу вернуться домой, посидеть в гостиной с моей семьей и распаковать подарки. Я до полуночи не спал, собирал первый двухколесный велик для сына. Так надеялся, что удастся посмотреть, как он ему понравится. Но вместо этого я здесь, и моя супруга жутко психует. Так что если вы быстренько возьмете свой бейджик, мы постараемся побыстрее покончить с делами и вернемся к своим праздникам. — Он наконец удосужился смерить меня оценивающим взглядом с головы до ног. — То, что на вас надето, для этого дела вполне сгодится.

Послушать его — так ни для чего другого мой наряд не годился.

Что за черт?

— Если вас никто не уведомил, то я вам напоминаю, Риццоли: я на вас не работаю.

Риццоли извлек одну руку из кармана и устало оперся о стену моего дома. Заглянув в дверь, он заметил в моей гостиной местных полицейских, одни из которых были в форме, а другие — без, и понизил голос до зловещего шепота:

— Позвольте, я вам кое-что растолкую, Грейвз. Известность, которую вы приобрели, спасая мир, сработала как в плюс, так и в минус — для вас. Вас рассматривают как угрозу для определенных кругов в правительстве. Я старался отводить от вас огонь, а вы об этом даже понятия не имели. Но меня уже загоняли — я как пони на детском празднике. И вот теперь я должен либо прекратитьэто делать, либо должен продолжать. Вы что предпочтете?

Больше всего я предпочитала отсутствие публикаций в прессе и судебных расследований. А я еще гадала, почему такая тишина?

— Это важно? Так важно, что вас вызвали в праздник?

— Если мне не врут, то вам захочется сохранить снимки разлома в своем фотоальбоме, как последнее счастливое воспоминание. — Риццоли ненадолго умолк. — Я не говорил, что вам готовы уплатить вдвое выше вашей обычной ставки? А займет всего-то полчаса, не больше.

Ну что ж… месяц еще не закончился, а мне уже пришла пора платить по счетам. Отлучиться ненадолго с вечеринки — ничего страшного, переживут мои гости. Я оставила дверь открытой.

— Зайдите на минутку. Бейджик у меня наверху.

Риццоли вошел, но из предусмотрительности остался недалеко от входа. Я бегом помчалась вверх по лестнице. Дона крикнула мне вслед:

— Что происходит, Селия?

Я схватила бейджик, лежавший на крышке ювелирной шкатулки, и взяла дорожную сумку. Не стоит куда-либо отправляться без оружия — таков мой принцип. Я спустилась по лестнице, но по пути к выходу резко повернула направо.

— У нас нет времени для прощаний, Грейвз, — строго произнес Риццоли, когда я проскочила мимо него.

Во взгляде Доны я прочла изумление и гнев.

— Куда ты собралась?

Я пожала плечами.

— Все как обычно. Плохие ребята хотят навредить хорошим, а Риццоли хочет бросить меня на линию огня.

Дона встала, подошла к двери и посмотрела на Риццоли в упор.

— Сегодня Рождество, мистер агент ФБР. Видите всех этих людей? Нам тут весело, у нас прекрасное настроение.

— Да, мэм. Я это вижу. Но если вы хотите встретить не только это Рождество, я должен уйти отсюда с мисс Грейвз.

Я почти не сомневалась в том, что он не шутит. Для пущей безопасности я положила в дорожную сумку подарок Гаэтано и захватила подарки Бруно и Крида.

Засовывая их в сумку, я вернулась к Риццоли. Обалдевшие от неожиданности гости проводили меня взглядами. Риццоли указал на подарки:

— Что это такое?

— Если повезет, эти вещи меня уберегут, чтобы я потом смогла вернуться и полакомиться засохшей индейкой.

Да, оставалось только надеяться на это.