Песнь для Лейбовица. Часть 1

— Блаженном, пока еще только блаженном, — поправил монсеньор. — Нет, не нашли. Взломали внутреннюю дверь — пришлось здорово с ней повозиться. Внутри обнаружили пятнадцать скелетов и массу интереснейших вещиц. Судя по всему, женщина, кости которой вы нашли, — а это была и в самом деле женщина, — сумела проникнуть во внешнее помещение, но во внутреннее ее не пустили, поскольку все места там были заняты. Возможно, она погибла бы не сразу, если б не обвал, вызванный разрушением здания, которое находилось на поверхности. Бедняг, засевших в Герметичной среде, просто завалило, они не смогли выбраться. Непонятно только, почему не догадались сделать дверь, открывающуюся внутрь.

— А эта женщина? Она оказалась Эмили Лейбовиц?

Агуэрра улыбнулся:

— Как мы можем это доказать? Не знаю. Полагаю, что Эмили, но, может быть, принимаю желаемое за действительное. Подождем, вдруг еще что-нибудь откопаем. У противной стороны тоже будут свои свидетели, и я не могу делать скоропалительных выводов.

Несмотря на разочарование, Агуэрра продолжал разговаривать с Френсисом вполне дружески. Он провел на раскопках десять дней, а потом отбыл обратно в Новый Рим, оставив двух помощников руководить поисками. В день отъезда протонотарий навестил Френсиса в комнате переписчиков.

— Я слышал, вы работаете над произведением, которое призвано увековечить найденную вами реликвию. Очень хотелось бы взглянуть.

Монах залепетал, что там нет ничего особенного, однако упрашивать себя не заставил и тут же принес сверток, пальцы его дрожали от волнения. Не без удовольствия Френсис отметил, что брат Джерис, нервно кривясь, наблюдает за происходящим.

Монсеньор долго смотрел, не раскрывая рта. Потом воскликнул:

— Потрясающе! Какие дивные цвета! Прекрасно, просто прекрасно! Непременно завершите сей труд, брат!

Френсис посмотрел на брата Джериса и вопросительно улыбнулся. Старший переписчик отвернулся, шею его залило краской. А на следующий день Френсис разложил на столе свои перья, краски, листки позолоты и возобновил работу над схемой.

9

Через несколько месяцев после отъезда монсеньора Агуэрры в монастырь прибыл из Нового Рима еще один ослиный караван: там были секретари, писцы и вооруженная охрана для защиты от разбойников, мутантов и якобы объявившихся в пустыне драконов. На сей раз караваном руководил монсеньор, носивший маленькие рожки и острые когти, — так показалось монахам. Он объявил, что ему поручено собирать сведения, препятствующие канонизации Блаженного Лейбовица. Он приехал произвести расследование, а возможно, намекнул гость, и найти виновных, как получилось, что в монастыре зародились некие невероятные и безумные слухи, к сожалению, достигшие даже врат Нового Рима. Монсеньор дал понять, что в отличие от предшествующего визитера не склонен выслушивать всякий романтический бред.

Настоятель встретил гостя вежливо и отвел ему келью с железной койкой, выходящую на южную сторону. Правда, извинился за неудобства: к несчастью, покои для почетных гостей закрыты после вспышки чумы. Монсеньор пользовался собственной прислугой, а питался в трапезной со всеми монахами, вкушая кашу и травы, — охотники рассказывали, что все перепелки и кактусовые курочки, как назло, куда-то запропастились.

На сей раз настоятель не стал предупреждать Френсиса, чтобы тот не давал воли воображению. Пусть бы попробовал. Адвокат Диавола не склонен относиться с доверием даже к несомненной истине, он обязан прежде пощупать ее и засунуть персты в ее зияющие раны.

Оказавшись наедине с Френсисом, монсеньор Флаут впился в монаха весьма зловещим — так, во всяком случае, показалось последнему — взглядом.

— Я слышал, что ты частенько бухаешься в обмороки. Кто-нибудь из твоих предков болел падучей? Страдал безумием? Мутанты в роду есть?

— Нет, ваше превосходительство.

— Я тебе не «превосходительство»! — рявкнул священник. — И я сумею выколотить из тебя правду, уж будь уверен!

Слова были сказаны тоном хирурга, — мол, потребуется очень несложная операция — так, ничего особенного, просто маленькая ампутация.

— Известно ли тебе, что бумаги можно состарить искусственным путем?

Брату Френсису это известно не было.

— Известно ли тебе, что в найденных тобой бумагах имя «Эмили» не упомянуто?

— Да, но… — Френсис запнулся, не решаясь продолжать.

— Там написано «Эм», верно? Может быть, Эм — уменьшительное от Эмили…

— Я… я так и подумал, мессир.

— …А может быть, и от Эммы. Последнее, между прочим, там как раз упоминается!

Френсис молчал.

— Ну что ты на это скажешь?

— На что, мессир?

— Неважно. Просто хочу, чтоб ты знал: у нас есть доказательства, показывающие, что «Эм» — это Эмма. А Эмили Эммой не называют. Так или нет?

— Я не думал об этом, мессир, однако…

— Что «однако»?

— Ведь бывает, что муж с женой называют друг друга, как им больше нравится?

— Ты что, шутить со мной вздумал?!

— Нет, мессир.

— А ну, говори правду! Как ты нашел убежище и что это за бред про какое-то видение, якобы явившееся тебе?