Песнь колдуньи

— Вот именно! — подхватила Альгонда. Ей было страшно подумать, какое существо она может произвести на свет.

— Хорошо, — решилась Мелюзина. — Я думала, что лучше сначала тебе не говорить, но ты вынуждаешь меня. Хотя, если ты будешь знать все наперед, легче примешь решение. Если ты согласишься разделить с бароном ложе, его семя проживет в тебе всего шесть месяцев.

— Всего лишь шесть месяцев? Наверное, для вас, фей, и для нас, смертных, время течет по-разному. Женщина носит ребенка девять месяцев.

— Когда придет время, из твоего тела появится нечто, похожее на яйцо, — продолжала, не обратив внимания на ее замечание, Мелюзина. — Три лунных месяца оно будет сохнуть, а потом ты сотрешь его в порошок. Этот порошок ты съешь, чтобы яд перестал отравлять твое тело, но со-хранишь щепотку, чтобы положить ее в ротик новорожденному, прежде чем его поднесут к материнской груди. Это нужно, чтобы защитить его. Принеси мне этого младенца, Альгонда. Он — самое главное в пророчестве. В нем соберется сила трех. Принеси его мне, и на этом твоя миссия закончится, обещаю. Ты будешь вольна любить своего Матье, выйти за него замуж и родить ему столько детей, сколько тебе заблагорассудится.

— Детей-змей? — цинично бросила Альгонда.

Мелюзина старалась обуздать раздражение. Решительно, у этой девицы обо всем свое мнение! И вполне обоснованное. Заставить ее плясать под свою дудку будет гораздо труднее, чем она полагала. А значит, игра должна быть тонкой…

— Ты не грязнокровка, Альгонда. Не говори о себе так. Ты смертная, да, но в твоих жилах течет кровь феи, и в большем количестве, чем в твоих предках. Доказательство тому — наше внешнее сходство. Пользоваться или нет волшебной силой, унаследованной от Мелиоры, а теперь и моей, которая перешла к тебе с укусом змеи, решать тебе. Ни на одном из наших с Раймонденом детей не было чешуи. И у твоих ее тоже не будет.

Однако Альгонда не собиралась сдаваться.

— Моя мать знает об укусе змеи, о бароне и обо всем остальном?

— Нет. Я никогда и никому об этом не рассказывала.

— Вы сказали, что мне нужно отдалиться от Матье, чтобы оградить его от несчастья…

— Я и сейчас скажу тебе то же самое. Вы не должны быть вместе, по крайней мере, до тех пор, пока не исполнится пророчество.

— Но почему?

Мелюзина спрятала торжествующую улыбку. Она выбрала правильную тактику: страх потерять своего ненаглядного заставит упрямую девчонку делать то, что от нее требуется.

— Гарпий выпустили на свободу.

Гнев Альгонды уступил место удивлению.

— Матушка упоминала о них, но я не знаю, что они такое.

— Гарпии — три бессмертные полуженщины-полуптицы безобразные внешне, порочные и злокозненные. Из Греции их прогнали, после чего их пленили и держали взаперти на Авалоне. Когда пророчица предрекла верховной жрице Моргане, что дитя нашей крови воссядет на Трон Древних и снимет с нас проклятие, она не смогла с этим смириться. До конца своих дней она пыталась родить наследника, чтобы передать ему свой трон, но безуспешно — все дети рождались мертвыми. Хуже того, никто, кроме британского короля Артура, которому она приходилась сводной сестрой, не соглашался вступить с ней в союз, предпочитая влияние христианских священников влиянию друидов. Состарившись, верховная жрица решила отомстить всем — людям, которые ее унизили, Мерлину, пренебрегшему ее чувствами, моей матери, нам с сестрами. Она заключила с гарпиями магическую сделку: предложила им королевство Высоких Земель, малой частью которого является Авалон, в обмен на смерть ребенка, о котором говорится в пророчестве. Чтобы облегчить им задачу, она превратила их в людей, посоветовала поступить на службу к моим, Мелиоры и Плантины потомкам и выпустила их, а сама бросилась в море. Мелиора умерла, и никто не знает, были ли у нее дети. Гарпия, которой было поручено их найти, вернулась на Авалон за указаниями, где и была поймана Мерлином. Об этом мне рассказала дочь одной из последних жриц — я встретилась с ней в Анжу. Я не знаю, где сейчас гарпия, которая ищет потомков Плантины, но где третья, мне прекрасно известно, да и тебе, думаю, тоже.

— Марта… — прошептала Альгонда, снова холодея.

— Она, скорее всего, знает, что одна из сестер снова оказалась в заточении, но и только. Нас только двое, Альгонда. Мерлин не может покинуть Авалон, чтобы нам помочь. Пока гарпия не знает, кто твоя прародительница. Она дожидается рождения малыша, чтобы его убить, уверенная в том, что мы с Мелиорой и Плантиной все так же находимся под властью проклятия и не сможем ей помешать.

— Она не могла не заметить, что мы с вами очень похожи.

— Она никогда меня не видела. Только портрет мог нас выдать, но ты, сдается мне, его из комнаты унесла. Однако не теряй бдительности — теперь, когда моя комната открыта, гарпия будет на чеку. И станет искать причину происходящего.

— И никто не может ей помешать?