Песнь копья

Мальчишка вернулся как всегда быстро, не по годам ловкий и выносливый. Он поставил на стол тяжёлый поднос и сам налил в кружку пенного. Еда в этом трактире всегда подавалась горячей, а выпивка, — запотевшей; краем уха Райла слышала, якобы у Томаса Бэйна был волшебный подпол, де круглый год царила зима. Готовили очень вкусно и женщина оживилась, жадно разрывая свежий хлеб, черпая густую горячую массу, лакая ледяное пиво.

Когда аппетит был большей частью утолён, а пиво пошло медленно, ради наслаждения, сонное внимание Райлы привлекла суета за столом возле окна. Там резались в куп лесорубы, пили что-то крепкое и дымили трубками. Их взгляды были обращены к сутулому типу, ошивавшемуся рядом с целой пинтой в руках. Мужчина был косматым бородачом с сальными волосами, одетым в латанный-перелатанный чёрный сюртук.

— Да говорю же, — слегка нетрезвым голосом настаивал бородач, — правда это!

— Ну да, ну да, — отвечал старший дровосек под смех прочих, — особенно после бутылочки твоего пойла! Моё почтение, кстати, ладная отравка! — Он взял бутылку зелёного стекла и покачал её в руке.

— Да правда это! Клянусь именем Кузнеца…

— Ты прикусил бы язык, пьянчуга, — посуровел дровосек, разводя широкие плечи, — не след Его имя порочить!

— Есть он там! — гудел в свою пинту бородач. — Не раз видел! Дом… хижина посреди леса! Клянусь! А вокруг камни!

— Иди-ка ты прочь, надоел.

— Пока глядишь… он есть! А если отвернёшься… или моргнёшь, — всё! Нету! Я один раз чуть не дошёл до него, да только волчий вой раздался невдалеке и прятаться пришлось…

Поболтав ещё некоторое время, сутулый пошёл прочь нетвёрдой походкой, уселся при барной стойке да там и затих.

— Я видела его раньше несколько раз. Кто это?

Юный Томас бросил взгляд на стойку, но не ответил, пока в воздухе не мелькнул лут, — самая мелкая медная монета ривенской чеканки.

— Это наш завсегдатай Йоганц, он чужестранец, но уже года полтора как поселился в Под-Замке. Мастер на все руки, госпожа: плотник, портной, землекоп, камнетёс…

— То есть гробовщик?

Мальчишка широко улыбнулся:

— И кладбищенский смотритель. Вас с панталыку не сбить. Немного себе на уме, но безобидный и работает, как говорят, на совесть. Ещё он травничеством пробавляется…

— Гонит слабую водку на травах, — отравку, я поняла.

— Вы точны как эльфский лучник, госпожа. Изволите чего-нибудь ещё?

— Воды в мою комнату, хочу соскоблить грязь.

* * *

«Под короной» Йоганц покидал далеко за полночь, одним из последних. Пьяный гробовщик плёлся по улицам, разглядывая звёздное небо, и напевал что-то по-риденски. В свете масляных фонарей он то и дело спотыкался, но петь не прекращал. Ночные стражи, обходившие Под-Замок, не обращали на гробовщика внимания, хотя кого другого за нарушение покоя поколотили бы и бросили в холодную. Всё же город был невелик, и гробовщик при кладбище трудился единственный, а помереть на фронтире мог всякий и в любой день. На безобидного Йоганца закрывали глаза.

Даже стражи внутренних ворот удостоили его лишь ворчания, но пропустили во внешний город через калитку вопреки правилам. Припозднившийся выпивоха уверенно ковылял к окраинам, к самому частоколу внешних стен, под которым находилось кладбище. Во времена нынешние его расширили, обнесли высоким забором и приладили прямо за входом двухэтажный дом-мастерскую, который служил Йоганцу жилищем.

Он двигался меж надгробий, не глядя, ибо знал кладбище лучше, чем собственное отражение в зеркале. Подобравшись к двери, гробовщик полез за ключом, но уронил его, а когда попытался поднять, отбросил случайным движением ноги.

— Ну куда… куда ты? — заворчал он, опускаясь на четвереньки.

Впотьмах его рука нащупала нечто похожее на носок чужого сапога.

— Есть разговор, — донеслось сверху.

— А? — Йоганц как смог выпрямился на коленях и увидел над собою бледный замогильный лик. — Господи… неужто потеряла ты покой посмертный, душа неприкаянная, что бродишь среди живых?

— Хороший вопрос, вероятно ты и поможешь дать на него ответ.

Гробовщик был схвачен за грудки и поставлен на ноги.

— А-а-а-а!!! Ты не призрак!

— А когда думал иначе, был спокойнее. Пригласишь даму внутрь?

Не нуждаясь в ответе, Райла подняла с земли ключ, сама отперла дверь, и первая вошла.

— Стой! Постой! Кто ты? Чего тебе надо?!

Весь первый этаж дома занимала обширная мастерская; лунный свет, лившийся сквозь окна, проявлял очертания каменных плит, — будущих надгробий; и гробов. Очаг не горел.

— Я слышала, что ты болтал сегодня в трактире. В лесу есть дом, верно?

— Вы… в-вы, вы за этим что ли пришли?

— Отвечай!

— Я… я видел несколько раз… То есть я думаю! — Дрожащие руки не помогали зажечь свечу, но Йоганц пытался.

— А днём звучал увереннее. — Фитиль наконец-то возгорелся и Райла смогла лучше осмотреться. На стенах в идеальном порядке висели инструменты, полы и верстаки были усыпаны опилками да стружкой. — Где?

— Что? А… то есть… Да кто же вы?!

— Фринна, церковный элиминатор, — охочусь на чудовищ всех видов и форм. Так где ты видел этот дом, эту хижину?