Песнь лихорадки

— Замечательно. То есть если предположить, что случится невозможное, и я сумею пропеть песню, я убью половину дорогих мне людей, — я потерла глаза. — В любом случае, неважно. Круус ни за что не отдаст свою половину. Он в любом случае умрет. Он презирает Видимых. И, по его мнению, они не заслуживают существования. Он всю свою жизнь ненавидел Двор Светлых. Если у него будет выбор умереть в одиночку или умереть и забрать с собой своих врагов, он раздумывать не станет.

— Король может пропеть ее, — сказал Кристиан.

— Ну, удачи с поиском этого ублюдка, — мрачно сказала я. — Даже если найдем его, он же не пожелал использовать песню ради возлюбленной. Он ни за что не пропоет ее, чтобы спасти расу Изначальной Королевы. Смиритесь, двое созданий, способных нас спасти, этого не сделают, — я нахмурилась. — Есть одна возможность… — я умолкла, пребывая от этого не в восторге. Но все равно готовая на это пойти.

— Что? — спросила Джада.

— Я могу вернуться в Белый Особняк и…

— Нет, — категорично заявил Бэрронс.

— … принять обратно Синсар Дабх в себя…

— Нет, — повторил Бэрронс.

— … потому что ей известны Истинные Имена Невидимых, — напомнила я. — Я могла бы призвать Крууса и попытаться принудить его.

— Во-первых, к тому времени, когда ты туда доберешься и вернешься, — прорычал Бэрронс, — пройдет месяц или больше. Во-вторых, нет никакой гарантии, что ты сумеешь внушить что-то Круусу, даже если сможешь призвать его.

— У нас есть другие варианты?

— Как бы ты убедила Крууса? — потребовал Бэрронс. — Какой рычаг можно использовать против ходячего мертвеца?

Я мрачно уставилась на него. Никакой, и я это понимала. Единственный рычаг воздействия на ходячего мертвеца — это власть отменить его смертный приговор, а у меня такой власти не было.

— Не сосредотачивайся на том, что не работает, Мак. Это хитрая игра. Если у тебя есть что-то, способное его принудить, это то, что нужно. Но если нет, это будет пустой тратой времени. Есть что-нибудь?

Я неохотно покачала головой. Я хотела что-нибудь предпринять, что угодно. Но призыв Крууса без рычага против него не имел смысла. Он просто откажет мне и вновь исчезнет.

Я выпрямилась, глаза мои расширились. Возможно, мне не нужно призывать его настоящим именем. Может, я смогу просеяться к нему.

— Погодите-ка, — сказала я и сосредоточилась на Круусе, желая оказаться там, где он сейчас затаился. — Ой! Дерьмо! — вскрикнула я, стискивая голову.

Бэрронс вопросительно выгнул бровь.

— Он возвел между нами какой-то отталкивающий барьер. Я даже не могу на нем сосредоточиться. Я получаю лишь мгновенную головную боль.

— Дэйгис, — внезапно сказал Кристиан.

— Что? — спросила я. — Ты думаешь, ему известно что-то, что нам поможет?

— Нихрена, — коротко ответил Риодан. — Я уже допросил его, — Бэрронс наградил его долгим тяжелым взглядом, и Риодан сорвался: — И что с того? Вы, мудаки, шарахались где-то, а Горец был подходящим материалом.

Я слабо улыбнулась. Так Бэрронс был прав. Риодан не дал Дэйгису умереть, потому что хотел расширить свою семью.

— Я не поэтому его упомянул, — напряженно сказал Кристиан. — Я забираю его домой. Сегодня же.

— Черта с два, — мгновенно отреагировал Риодан.

— Мир катится к чертям. Он не проведет свои последние дни в клетке под твоим гребаным клубом. Он контролирует себя. По большей части. Как и я, черт подери. У него есть право покинуть этот мир и колонизировать новый со своим кланом. Со своей женой. У него есть семья.

Я внутренне содрогнулась. Кристиан понятия не имел, какая судьба ждала Дэйгиса, если мы не сумеем спасти наш мир. Но опять-таки, никто не мог предположить мою судьбу, и я не собиралась поднимать эту тему. Теперь я была Королевой Видимых. Если я покину мир, как только Земля умрет, и все Фейри прекратят существование, умру и я. Не то чтобы я изначально собиралась оставлять Бэрронса. Но с моей точки зрения, я все равно умру, останусь или нет, и, я черт подери, не собиралась умирать без него, и уж точно не перед своими родителями, ради всего святого.

Взгляд Бэрронса метнулся ко мне, и в его глазах мелькнули кровавые искорки.

Ты же не слышал этого, сказала я прищуренным взглядом.

Твои эмоции настолько ощутимы, что подозреваю, даже Риодан тебя слышал. Ты передашь силу Королевы другому Фейри и оставишь этот мир, если все будет потеряно. Ты не умрешь здесь. Или там. Или где-то еще.

Мы обсудим это позже.

Его ноздри раздулись, он опустил голову, глядя на меня исподлобья, как бык, готовящийся к атаке, тем знакомым неизменно упрямым взглядом, который говорил мне, что я подписалась на долгую жаркую битву. Я выгнула бровь. Меня все устраивает. После этого нас всегда ждали долгие жаркие примирения.

Риодан и Бэрронс обменялись взглядами, затем Бэрронс сказал Кристиану:

— Ты можешь забрать его домой.

Риодан сорвался: — Я этого не говорил.