Песнь Любви (СИ)

Игорь прав. Люди постоянно появляются в нашей жизни и кто-то, исчезая, забирает с собой частичку другого человека, но кое-что оставляет и после себя. Например, воспоминания. В конце концов, я уже больше не ребёнок, справлюсь, переживу. Не могу же я заставлять беспокоиться и других. Нужно взять себя в руки. Просто продолжить жить дальше. Уважать его решение, раз он ушёл, значит, были причины. Насильно ведь мил не будешь… В общем, я справлюсь с этим. Попытаюсь…

Игорь потрепал меня по влажным волосам.

— Лёшка, у тебя есть полное право страдать и убиваться, только не надо доводить всё до крайности… Прозвучит жестоко, но не все живут долго и счастливо и умирают в один день в глубокой старости под большим тёплым одеялом. Я не знаю, чтобы делал, окажись на твоём месте, если Машка… – он сглотнул. — Но так изводиться – точно не выход. Это тупик, загонишь в него себя, и останется только сдохнуть. Посиди, подумай, а лучше выйди на улицу. На дворе апрель, светит солнце, и снег уже растаял. Иди, пройдись.

Игорь ушёл, оставив меня одного, но легче всё же немного стало. Я, обессилев, завалился спать. О чём только можно, давно подумал, хотелось только покоя, чтобы ничего не грызло изнутри.

========== Глава 8. Люди шлют письма счастья, а счастье шлет людей. ==========

В одном не вправе мы жаловаться на жизнь: она никого не держит.

(Сенека Л.А.)

Я просто заставил себя подняться с постели, умыться и выйти на улицу. Ничего другого по большому счёту и не оставалось. Всё как сказал Игорь: ни я первый, ни я последний, кого бросили. Возможно, меня расстроил именно такой способ ухода: секс на прощание и исчезновение на утро. Но кто сказал, что есть безболезненный способ разорвать отношения? Тим поступил, как счел нужным. Устрой он скандал и громко хлопни дверью, легче мне от этого не было бы.

Прогулка действительно приносила облегчение, ветер освежал, успокаивая навязчивые мысли и выветривая лишние, а тянущая боль в ногах от долгой ходьбы была даже приятной. Она словно удерживала в реальности, не давая уйти слишком далеко в раздумья.

Когда впереди показался газетный киоск, я решил, что неплохо бы узнать о событиях в мире. Может, стоит сходить в кино на новый фильм или посмотреть спектакль. Наверняка в Москве проходит очередная выставка, а мне как раз нужны впечатления. Набрав газет и журналов, я устроился на ближайшей скамейке и, гордый собой, начал их пролистывать.

Это была самая обычная бульварная газетёнка с ничего незначащим названием, но с отозвавшейся болью в сердце фотографией на первой полосе. Я похолодел, буквально почувствовал, как кровь отхлынула от лица, и, сжав в руках страницы, заскулил сначала тихо и протяжно, а потом сгибаясь в немом крике.

Почти ничего не видя от бегущих по лицу слёз, прочёл статью до конца. В ней рассказывалось о пожаре на заброшенном московском складе и повлекшем смерть семерых человек, и я бы не обратил на него никакого внимания, если бы не сообщение и это фото. Личности умерших устанавливались, и население просили помочь в следствии, призывая позвонить по указанному номеру тех, кто располагает какой-либо информацией по данному делу. На складе обнаружили следы хранения наркотиков и, судя по всему, все погибшие были членами банды, а их смерть явилась результатами какой-то разборки. На теле одного из трупов имелась татуировка. Да… маленькая чёрно-белая бабочка. Татуировка Тима.

Внутри всё болезненно сжалось, будто заледенело, пришлось с силой втянуть в легкие расплавленный воздух. Меня трясло как в лихорадке, мысли мельтешили, раскалывая голову на части. Самое главное, что я отчетливо понимал, насколько мне всё равно кем был Тим, чем занимался и где пропадал, принял бы его любым, лишь бы живым… Я всхлипнул, уткнувшись носом в колени. Призрачная надежда, что он пусть и ушёл, но будет счастлив где-то там – испарилась. Спазмом сдавило горло, мешая дышать. Я терялся в собственных мыслях, и лишь спустя долгое время поднялся, немного успокоившись, и отправился, куда ноги понесли. Почти ничего не видя перед собой, я и добрёл до Новоарбатского моста по Краснопресненской набережной. И вот стою теперь на нём…

А ведь я даже не смогу забрать его тело. Да, звонок в милицию с сообщением, что это мой друг, имени не знаю, но ему было двадцать лет, любил кофе, рок и сладости, вряд ли будет хорошей идеей.

Но надо выяснить, где его похоронят…

Я засмеялся, уткнувшись в ограждение лбом, вспомнив, что пожар произошел четыре дня назад и Тима, наверное, зарыли. Или нет? Экспертизы и всё такое… Надо узнать, что там с ним.

Жизнь сука. Она умеет только отбирать, и скорее удавится, чем сделает подарок. А хрен со всем, поплаваю в речке в апреле, круто же будет.

Я улыбаюсь, смотря на мутную воду.

— Привет, — вздрагиваю.

Закрываю глаза и делаю медленный вдох, потом выдох. Вот так. С ума ведь сходят постепенно, это подсознание подсовывает желаемое.

Затравлено всхлипываю, ощутив горячую ладошку на спине.