Песнь Люмена

Ашария не пыталась сопротивляться. Только когда символы прекратили бег по руке и кожа из воспалёно-красной стала приобретать здоровый цвет — моргнула раз-другой. Она не помнила как оказалась на полу и почему так болит голова. Мысли тяжелой пеленой окутывали образовавшийся провал, постепенно вырисовывая понятную и доступную картину. Она посмела разволноваться и села здесь, чтобы восстановить дыхание и собраться. Теперь же пришло время встать.

Словно переключился рычаг и вмиг принцесса иовского рода вскинулась и скинув одежды погрузилась в воду. Не став задерживаться долго в ванне, она вышла на ковёр и закуталась в халат после купания. Затем в переднюю высыпали разодетые в белое служанки и принялись сушить длинные тёмные волосы. Заплетать их в косы и умащивать маслами.

Скоро им предстоит идти в оперу и там предстать пред всем Чертогом. В это время перед внутренним взором Ашарии проносились разные смутные образы, которые она определила как остаточное беспокойство. Но время тревог прошло. Сейчас ею двигала удивительная ясная решимость, которой до того она так жаждала. Как то откровение, о котором молчат братья-послушники в своих горах.

Да, они не увидит ни страха, ни преклонения. Тщеславные легионеры даже не обладающие подсознанием. В них нет ничего, что бы до того не осмыслялось и не анализировалось. Результат же представлял собой максимально выгодный вариант.

Широкий пояс обмотали в несколько слоев вокруг талии и закрепили на спине. Обученные с раннего детства девушки все были привлекательны и проворны. И потому вскоре всё было закончено и те выстроились полукругом со склоненными головами.

— Амия. Руба. Вы будете сопровождать меня.

Две служанки вышли вперёд. Первое, что бросалось глаза, это отсутствие какого бы то ни было выражения на застывших лицах. Идеальное воспитание прислуги вносило порядок в нынешнее положение Ашарии. Хорошо хоть такая мелочь напоминала о доме.

За многочисленными окнами, что создавали впечатление простора и открытости, уже показывалась ночная белизна. Вот некоторые звёзды тускнеют и превращаются вначале в смутное марево, а потом и вовсе исчезают. Скоро небо из тёмно-тёмно-синего превратится в одну сплошную черноту.

— Пора выходить, госпожа.

За дверью их ожидала почётная стража. Вместе с безразличным конвоем принцесса Ашария миновала выстроенную в ряды стражу в первых двух длинных залах. Потом они свернули в сторону одной из внутренних центральных башен, и вышли на балкон, откуда был виден парадный зал. Лишь на миг принцесса смогла рассмотреть текучую в оперные ворота толпу. Как будто ожил серебристый поток речной воды. Сколько же их на самом деле, если даже сейчас внутрь просачиваются сотни и стони, и это всё легионеры.

Ашария выровняла пульс и позволила мышцам расслабиться. Все они здесь, чтобы посмеяться над ней. Но это не имеет значения. С высоко поднятой головой принцесса иовского рода ступила под своды оперы и ослеплённая светом, начала петь.

Эва ёрзала на гладком сидении, по сути своей, это были длинные толстые плиты полукругом, уходящие от низа кверху. Так что и с такой высоты прекрасно видна была расфуфыренная смешная принцесса в своих тяжёлых одеяниях. И как она только под ними не свалилась?! Ха-ха. Складывалось впечатление — ещё миг, и совсем переломится пополам. А когда она развела руками — ну точь-в-точь сосулька под звездами. Застывшая и ни капельки не интересная. И голос у неё посредственный.

Потому, что каждый из них может спеть в сто раз лучше.

— Мы можем спеть в сто раз лучше, — проговорила Эва, пытаясь захватить волосы Люмена и заплести их в косу с намерением сделать из него стража.

Сидящий по другую сторону Шайло наклонился вперёд и тихо заметил:

— Не в этом суть.

— А в чём суть? — не унималась Эва, отчаявшись воплотить своё намерение в жизнь и теперь сложив руки на коленях. — Наши голосовые связки могут создавать куда больший диапазон. Так зачем её слушать? — Довольная собой девочка пожала плечами. Уж у кого она видела этот жест Шайло не знал, но выглядел он до крайности важным.

— Видишь ли, — пытаясь не отвлекать внимание других легионеров, попробовал объяснить он. — Дело в…

Люмен слушал их со скрытым вниманием. Частое его удивляло, почему последняя из них не была создана с тем же начальным уровнем интеллектуального восприятия. И дело было не в возрасте. Уже шесть лет как Эва существует вне инкубатора. К этому времени он и другие братья их поколения давно освоили столь базовые уровни восприятия. Эва же отличалась от них. Но даже не само отличие наиболее интересовало его, а то, что оно казалось слишком заданным.

К тому времени Эву перестали волновать пространственные объяснения Шайло и она отвернулась. Тот оборвал речь и успел встретиться взглядом с Люменом.

— Эва.

— Да?

Люмен повернулся к ней.

— Она увидит как нас много и расскажет другим. Понятно?

— Понятно.