Песнь меча

Четверым сломали кости, не успел закончиться пир, а еще одному выдавили глаз, прежде чем его сердитого, пьяного противника успели оттащить. Стеапа сидел рядом с Веландом, и, хотя они говорили на разных языках, они передавали друг другу оправленный в серебро рог с выпивкой и отпускали пренебрежительные комментарии насчет дерущихся, которые в пьяной ярости валились на пол. Веланд явно хорошо упился, потому что обхватил Стеапу огромной ручищей за плечи и начал петь.

– Ты ревешь, как теленок, которого кастрируют! – заорал Зигфрид Веланду.

Потом потребовал, чтобы привели настоящего певца, и слепому скальду дали кресло возле очага. Он ударил по струнам арфы и начал петь о могуществе Зигфрида. Он рассказывал о франках, которых убил Зигфрид, о саксах, сраженных мечом Зигфрида – Внушающим Страх, и о фризских женщинах, которых сделал вдовами облаченный в медвежью шкуру норвежец. В поэме упоминались имена многих людей Зигфрида, перечислялись их геройские подвиги в битвах, и всякий раз, когда назывался очередной человек, он вставал, а его друзья разражались приветственными криками. Если упомянутый герой был мертв, слушатели трижды ударяли по столу, чтобы мертвец услышал торжественную овацию, находясь в зале Одина. Но самые громогласные крики звучали в честь Зигфрида, который каждый раз, когда упоминалось его имя, поднимал рог с элем.

Я оставался трезвым. Это было трудно, потому что меня подбивали не отставать от Зигфрида: против каждого осушенного им рога – мой. Но я знал, что на следующее утро мне предстоит вернуться в Лунден, значит нужно было закончить разговор с Эриком этой ночью. Хотя, по правде говоря, небо на востоке уже светлело, когда я покинул зал.

Этельфлэд в сопровождении наиболее трезвых охранников солидного возраста отправилась в постель несколько часов назад. Пьяные громко храпели, растянувшись под скамьями, Зигфрид полулежал на столе, когда я вышел. Он открыл один глаз и нахмурился, увидев, что я ухожу.

– Так мы договорились? – сонно спросил он.

– Договорились, – подтвердил я.

– Привези деньги, сакс, – прорычал он и снова уснул.

Эрик ждал меня у дома Этельфлэд. Я знал, что он будет там, и мы заняли прежние места на укреплениях, откуда я наблюдал, как серый свет растекается, как пятно, по спокойным водам устья.

– Вон «Покоритель волн», – сказал Эрик, кивнув на корабли, вытащенные внизу на илистый берег.

Может, он и в состоянии был различить красивое судно, которое построил сам, но для меня все корабли были лишь темными силуэтами на сером фоне.

– Я дочиста выскоблил корпус, – сказал Эрик, – проконопатил его, и теперь у судна снова быстрый ход.

– Твоей команде можно доверять?

– Все они поклялись мне в верности. Им можно доверять.

Эрик помолчал.

Легкий ветерок шевельнул его темные волосы.

– Но вот чего они не станут делать, – продолжал он тихо, – так это сражаться с людьми моего брата.

– Возможно, им придется с ними сразиться.

– Они будут защищаться, но не нападут. У них родня среди людей Зигфрида.

Я потянулся, зевнул и подумал о долгом пути в Лунден.

– Итак, проблема в корабле, который перегораживает ручей? – сказал я.

– На котором команда из людей моего брата.

– Не Хэстена?

– Его людей я бы убил, – горько проговорил Эрик, – тут кровных связей нет.

Я заметил, что и привязанности тоже нет.

– Итак, ты хочешь, чтобы я уничтожил корабль? – спросил я.

– Я хочу, чтобы ты открыл ручей, – поправил он.

Я уставился на темный заграждающий корабль с надстроенными бортами.

– Почему бы тебе просто не потребовать, чтобы он убрался с твоего пути?

Это казалось мне самым простым и безопасным способом бегства. Команда прикованного корабля привыкла передвигать тяжелое судно, чтобы дать кораблям покинуть ручей, так зачем им останавливать Эрика?

– Ни один корабль не выйдет отсюда, пока не доставят выкуп, – объяснил Эрик.

– Ни один?

– Ни один, – решительно ответил он.

И это имело смысл, – что могло помешать какому-нибудь предприимчивому человеку взять три или четыре корабля, отвести их вверх по реке и ждать в ручье, спрятанном в камышах, пока мимо не проследует флот Альфреда с сокровищем? А потом выскользнуть из ручья – пенящие воду весла, обнаженные мечи, завывающие люди…

Огромные амбиции Зигфрида зависели от выкупа, и он не стал бы рисковать и не отдал бы его в руки каких-то викингов, еще более подлых, чем он сам. Мысль эта подсказала мне имя человека, который, вероятно, олицетворял подобные страхи Зигфрида.

– Хэстен? – спросил я Эрика.

Тот кивнул.

– Он ловкач.

– Ловкач, – согласился я. – И человек ненадежный. Он нарушил клятву.

– Конечно, с ним поделятся выкупом, – сказал Эрик, отметая тот факт, что выкуп не будет выплачен, если мечта его исполнится. – Но я уверен, что он предпочел бы заполучить все.

– Итак, ни один корабль не поплывет, – сказал я, – пока не поплывете вы. Но сумеешь ли ты забрать Этельфлэд на свое судно без ведома брата?

– Да, – ответил Эрик.

Он вытащил нож из висящих на поясе ножен.

– До полнолуния осталось две недели.

Он сделал глубокую зарубку на заостренном конце дубового бревна.

– Это – сегодняшний день.