Песнь меча

Я все время поглядывал на восток, где небо становилось все бледнее. Близился рассвет, но солнце появится еще очень нескоро. Один раз мне показалось, что я вижу «Морского орла», его длинный корпус на фоне мерцания серого и черного, но я не был уверен, что мне не померещилось.

Подойдя ближе к пришвартованному сторожевому кораблю, мы покинули овечью тропу и начали пробираться через заросли тростника. Тростник тут был достаточно высоким, чтобы нас спрятать. Снова раскричались птицы. Мы останавливались через каждые несколько шагов, и я взглядывал поверх тростника: команда сторожевого корабля смотрела вверх, на высокий пылающий холм. Теперь огонь был гигантским – преисподняя в небе, окрашивающая красным высокие облака.

Мы добрались до края тростниковых зарослей и присели там в сотне шагов от огромного столба, к которому была привязана корма корабля.

– Может, нам и не понадобится твой топор, – сказал я Клапе.

Мы принесли топор, чтобы попытаться перерубить тяжелые железные звенья.

– Ты собираешься перекусить цепь зубами, господин? – весело спросил Райпер.

Я дружески хлопнул его по голове.

– Если ты встанешь Клапе на плечи, то сможешь снять цепь со столба. Так будет быстрее.

– Мы должны сделать это прежде, чем рассветет, – сказал Клапа.

– Нельзя дать им время снова пришвартовать корабль, – ответил я.

И подумал: стоило ли мне высаживать людей на берег? Потом понял, что поступил правильно. Потому что на Канинге мы были не одни.

При виде чужаков я положил ладонь на руку Клапы, чтобы заставить его замолчать. И все, что казалось простым, стало трудным.

Я увидел людей, бегущих вниз по южному берегу ручья. Их было шестеро, вооруженных мечами и топорами, и они бежали к столбу, на который нацелились мы. И тут я понял, что произошло. Во всяком случае, понадеялся, что понял, – но в тот момент все висело на волоске.

У меня оставался всего один миг, чтобы принять решение, и я вспомнил о трех норнах, сидящих у корней Иггдрасиля. Если я сделаю неправильный выбор (выбор, о котором норны знали наперед), я могу погубить все, чего я хотел тем утром добиться.

«Возможно, – подумал я, – Эрик решил сам открыть выход из ручья».

Может, он решил, что я не приду. Или понял, как открыть выход, не нападая на людей своего брата. Может, те шестеро были воинами Эрика. А может, и нет.

– Убейте их, – сказал я, едва сознавая, что говорю, едва сознавая, какое решение я принял.

– Господин? – переспросил Клапа.

– Немедленно!

Я уже двигался.

– Быстро, пошли!

Команда сторожевого корабля метала копья в шестерых воинов, но ни одно копье не попало в цель; а трое из бегущих уже добрались до столба.

Райпер, гибкий и быстрый, обогнал меня, и я оттащил его назад левой рукой, прежде чем обнажить Вздох Змея.

И так в безжалостном зареве перед рассветом явилась смерть. Смерть на грязном берегу.

Шестеро добрались до столба раньше нас, и один из них, очень высокий, замахнулся топором на цепь, обвивающую столб. Но брошенное с корабля копье ударило его в бедро, и он, шатаясь, с ругательствами отступил. Пятеро его товарищей повернулись к нам; они казались изумленными. Мы застали их врасплох.

Я издал боевой клич, клич без слов, и прыгнул на этих пятерых. То была безумная атака. Меч мог пронзить мой живот и оставить меня корчиться в крови, но боги были со мной. Вздох Змея ударил в центр щита, отбросив его владельца назад и сбив с ног. Я последовал за упавшим, веря, что Райпер и Клапа не дадут скучать четырем остальным. Клапа размахивал огромным топором, Райпер танцевал танец меча, которому научил его Финан.

Я полоснул Вздохом Змея человека, пытавшегося подняться, и клинок разрубил его шлем, так что он снова упал. Я извернулся, чтобы сделать стремительный выпад, метя Вздохом Змея в того высокого воина, что пытался перерубить цепь.

Он обернулся, взмахнув мечом, и в небе хватило света, чтобы я разглядел под ободом шлема ярко-рыжие волосы, а между нащечниками – торчащую ярко-рыжую бороду. Это был Эйлаф Рыжий, давший клятву верности Хэстену. И тут я понял, что случилось в то предательское утро.

Пожар запалил Хэстен.

И Хэстен должен был увезти Этельфлэд.

А теперь ему нужно было открыть выход из ручья, чтобы его корабли могли уйти.

Поэтому мы должны оставить выход из ручья закрытым. Мы явились, чтобы его открыть, а теперь нам придется сражаться на стороне Зигфрида, чтобы русло осталось перегороженным… И я ткнул мечом в Эйлафа, который, однако, ухитрился увернуться от клинка. Его топор попал мне по запястью, но слабо – я едва почувствовал удар сквозь кольчугу и плащ. Мимо просвистело копье, брошенное с корабля, потом еще одно тяжело ударилось в столб и осталось торчать в нем, дрожа.

Я, спотыкаясь, миновал Эйлафа, неуверенно ступая по болотистой земле.