Песнь меча

Он быстро улыбнулся, и я принял это за знак согласия.

У Стеапы было устрашающее лицо, его кожа так туго обтягивала череп, что он словно непрерывно гримасничал. В битве он вселял ужас: огромный воин, вооруженный мечом, боевым искусством и дикостью. Стеапа родился рабом, но рост и воинская сноровка возвысили его до нынешнего положения.

Он служил в гвардии Альфреда, сам теперь владел рабами и имел широкую полосу прекрасной земли в Уэссексе. Люди вели себя осторожно рядом со Стеапой, потому что лицо его всегда выглядело гневным, но я знал, что он добрый человек. Он не был умен. Стеапа никогда не был мыслителем, но был добрым и верным.

– Я попрошу короля тебя отпустить, – сказал я.

– Альфред захочет, чтобы я отправился с Этельредом, – отозвался Стеапа.

– Но ты бы предпочел быть рядом с человеком, который сражается, верно? – спросил я.

Стеапа заморгал, глядя на меня. Ему не хватало смекалки, чтобы понять, какое оскорбление я только что бросил в адрес кузена.

– Я буду сражаться, – сказал он и положил огромную руку на плечи своей жены, крошечного создания с тревожным лицом и маленькими глазками.

Я никак не мог запомнить ее имени, поэтому, вежливо поздоровавшись, стал протискиваться через толпу.

Меня нашел Этельвольд. Племянник Альфреда снова начал пить, и глаза его были налиты кровью. Раньше он был красивым молодым человеком, но теперь его лицо опухло, а под кожей появились красные прожилки. Он оттащил меня в дальний конец церкви и встал под знаменем, на котором красной шерстью было вышито длинное увещевание.

«Все, что просите у Господа, – гласило увещевание, – дастся вам, если вы веруете. Когда просит хороший молящийся, кроткая вера вознаграждается».

Я решил, что эту вышивку сделали жена Альфреда и ее дамы, но изречение походило на изречение самого Альфреда.

Этельвольд крепко, до боли вцепился в мой локоть и укоризненно прошипел:

– Я думал, ты на моей стороне.

– Так оно и есть, – сказал я.

Он подозрительно уставился на меня.

– Ты встречался с Бьорном?

– Я встречался с человеком, который притворялся мертвецом.

Этельвольд не обратил внимания на мои слова, и это меня удивило. Я вспомнил, как сильно на него подействовала встреча с Бьорном, так сильно, что племянник короля на время даже перестал пить. Но теперь я отрицал, что труп и вправду вставал из могилы, а Этельвольд отнесся к этому как к чему-то не важному.

– Ты не понимаешь, – сказал он, все еще стискивая мой локоть, – это наш самый крупный шанс!

– Шанс на что? – терпеливо спросил я.

– Избавиться от него, – неистово проговорил Этельвольд, и некоторые люди, стоявшие неподалеку, повернулись и посмотрели на нас.

Я ничего не сказал.

Конечно, Этельвольд хотел избавиться от дяди, но у него не хватало храбрости самому нанести удар, поэтому он постоянно искал союзников вроде меня. Он посмотрел мне в лицо и, очевидно, не нашел там обещания поддержки, потому что выпустил мою руку.

– Они хотят знать, попросил ли ты Рагнара прийти, – тихо сказал он.

Итак, Этельвольд все еще поддерживал связь с Зигфридом? Это было интересно, но не слишком удивительно.

– Нет, – ответил я. – Не попросил.

– Ради Господа, почему?

– Потому что Бьорн солгал, – ответил я, – и мне не суждено стать королем Мерсии.

– Если я когда-нибудь стану королем Уэссекса, – горько проговорил Этельвольд, – тогда тебе лучше бежать, спасая свою жизнь.

Я улыбнулся и молча посмотрел ему в глаза немигающим взглядом. Спустя некоторое время он отвернулся и что-то неразборчиво пробормотал – наверное, извинения. Потом с мрачным лицом уставился на другой конец церкви и яростно сказал:

– Та датская шлюха!

– Какая датская шлюха? – спросил я.

На одно биение сердца я подумал, что он имеет в виду Гизелу.

– Та шлюха. – Он мотнул головой в сторону Тайры. – Которая замужем за идиотом. Набожная шлюха. У которой надут живот.

– Тайра?

– Она красивая, – все так же неистово сказал Этельвольд.

– Да, красивая.

– И она замужем за старым идиотом!

Этельвольд глядел на Тайру с вожделением.

– Когда она разродится щенком, которого носит в брюхе, я собираюсь ее завалить и показать ей, как вспахивает поле настоящий мужчина.

– Ты знаешь, что она моя подруга? – спросил я.

Этельвольд явно встревожился. Он понятия не имел, что я давно привязан к Тайре, и теперь попытался дать задний ход.

– Я просто думаю, что она красивая, – угрюмо проговорил он, – только и всего.

Я улыбнулся и наклонился к его уху.

– Только тронь ее, – прошептал я, – и я воткну меч тебе в задницу и вспорю тебя от промежности до глотки, а потом скормлю твои внутренности моим свиньям. Тронь ее хоть разок, Этельвольд, всего один разок, и ты – мертвец.

И я ушел от него. Он был дурак, пьяница и развратник, и я отмахнулся от него, как от безвредного дурака. Потом оказалось, что я ошибался. В конце концов, Этельвольд имел права на трон Уэссекса, но только он сам да несколько других дураков верили, что он и впрямь станет королем вместо Альфреда.