Песнь меча

Они проделали все смехотворно медленно – зацепили и потянули; топор осторожно поднялся над головой, чтобы зацепиться за щит Клапы, а потом Клапа позволил Финану потянуть за верхнюю кромку, чтобы наклонить щит к себе.

– Вот, – открыв Клапу для удара, Финан повернулся к Осферту, – вот как ты ломаешь «стену щитов»! А теперь давай по-настоящему, Клапа.

Клапа снова ухмыльнулся, радуясь шансу садануть Финана дубинкой. Финан сделал шаг назад, облизнул губы и быстро проделал прием. Он взмахнул топором именно так, как только что показывал, но Клапа поднял верх щита, чтобы принять топор на его деревянную поверхность, – и одновременно неистово пихнул дубинкой из-под нижнего края, целя Финану в пах.

Я всегда наслаждался, глядя, как сражается ирландец. Он управлялся с оружием быстрее всех известных мне людей, а я повидал их немало. Я думал, что выпад Клапы согнет Финана пополам и швырнет на траву корчиться от боли, но Финан просто шагнул назад, левой рукой схватил нижнюю кромку щита и рванул его вверх, попав Клапе в лицо верхней, окованной железом кромкой. Клапа отшатнулся, из его носа текла кровь; а тем временем топор в руке Финана устремился вниз со скоростью атакующей змеи и зацепил Клапу за лодыжку. Финан потянул, и Клапа упал на спину.

Вот теперь ухмылялся ирландец.

– Это не прием «зацепи и потяни», – сказал он Осферту, – но срабатывает точно так же.

– Он бы не сработал, если бы ты держал щит, – пожаловался Клапа.

– Эта щель на твоем лице, Клапа, – сказал Финан, – та, что открывается и закрывается. Ну, та уродливая щель, в которую ты пихаешь еду. Держи-ка ее закрытой.

Он швырнул топор Осферту, тот попытался поймать оружие за топорище, но промахнулся, и топор плюхнулся в лужу.

* * *

Весна становилась дождливой. Дождь лил сплошным потоком, река разлилась, повсюду была грязь. Одежда и обувь гнили. Немного зерна, оставшегося в амбаре, пустило ростки, и я посылал своих людей на охоту или на рыбалку, чтобы они добывали еду.

Начал телиться скот, окровавленные телята выскальзывали в мокрый мир.

Каждый день я ожидал, что Альфред явится, чтобы посмотреть, как идут дела в Коккхэме, но в те дождливые дни он оставался в Винтанкестере. Зато он прислал гонца, бледного священника, который привез письмо, зашитое в промасленную сумку из кожи ягненка.

– Если ты не умеешь читать, господин, – нерешительно предложил священник, когда я открыл сумку, – может, мне…

– Я умею читать! – прорычал я.

Я не солгал. Этим подвигом я не гордился, потому что только священникам и монахам по-настоящему требовалось уметь читать, но отец Беокка вбил в меня буквы, когда я был мальчиком, и его урок оказался полезным. Альфред издал указ, что все знатные люди его королевства должны уметь читать – не только для того, чтобы кое-как продираться через священные книги, которые король настойчиво посылал им в подарок, но и для того, чтобы они могли прочесть его депеши.

Я подумал, что в письме найду новости об Этельреде – может, объяснение, почему он так долго не приводит своих людей в Коккхэм. Но вместо этого там был приказ взять одного священника на каждые тридцать человек, с которыми я двинусь на Лунден.

– Что я должен сделать?! – спросил я вслух.

– Король беспокоится о людских душах, господин, – сказал священник-гонец.

– Поэтому он хочет, чтобы я взял с собой бесполезные рты? Скажи ему, чтобы он прислал мне зерна, и я возьму несколько проклятых церковников!

Я снова посмотрел в письмо – оно было написано одним из королевских чиновников, но внизу отчетливым почерком Альфреда была начертана единственная строка: «Где Осферт? Он должен вернуться сегодня. Отошли его с отцом Кутбертом».

– Ты отец Кутберт? – спросил я нервничающего священника.

– Да, господин.

– Что ж, ты не можешь отвезти Осферта обратно, – сказал я. – Он болен.

– Болен?

– Болен, как пес, – подтвердил я, – и, вероятно, умрет.

– Но мне показалось, что я его видел!

Отец Кутберт показал на открытые ворота, за которыми Финан пытался добиться от Осферта хоть какого-то умения и энтузиазма.

– Посмотри, вон там! – сказал священник, пытаясь мне помочь.

– Скорее всего, он умрет, – проговорил я медленно и свирепо.

Отец Кутберт снова повернулся ко мне, хотел заговорить, но перехватил мой взгляд – и голос его пресекся.

– Финан! – закричал я и подождал, пока ирландец войдет в дом с обнаженным мечом в руке. – Как ты думаешь, сколько протянет юный Осферт?

– Ему повезет, если он проживет хотя бы один день, – ответил Финан, подумав, что я спрашиваю – сколько Осферт протянет в битве.

– Видишь? – обратился я к отцу Кутберту. – Он болен. Он умрет. Поэтому скажи королю, что я скорблю вместе с ним. И еще скажи королю, что чем дольше будет медлить мой кузен, тем сильнее будут становиться наши враги в Лундене.

– Это все из-за погоды, господин, – ответил отец Кутберт. – Господин Этельред не смог найти достаточно припасов…

– Скажи ему, что в Лундене есть еда!

Но я знал, что трачу слова впустую.

* * *