Песнь мятежной любви

— А это просто, — Саша тряхнул головой, отчего идеально прямые волосы всколыхнулись. — Главное, начни. Нет тяжёлых тем для разговора, есть внутренние барьеры.

— Вот один из таких я как раз и собираюсь сломать.

— Что-то бесстыдно личное, как я понимаю? Любовные страдания? — его хитрая улыбка насытилась предвкушением тайны, а бровь соблазнительно дёрнулась вверх.

— Да ты знаток женщин! Может, тогда всё за меня расскажешь? — воскликнула я.

Не думала, что он так быстро меня раскусит. Неужели я настолько типичная девушка?

— Если тебе так будет проще, то могу, — Саша пожал плечами. — Так, погоди-ка. Нет-нет, — он отступил и посмотрел на меня с некоторой опаской. — Только не говори, что втрескалась в меня, Майя. Это перевернёт нашу старушку Землю.

— Чего? — опешила я. Видя обескураженность парня, я не удержалась и так громко расхохоталась, что прохожие обернулись. — Саша, ты…

Нет, я не могла говорить, раскаты смеха разлетались, отскакивая от асфальта звонкими монетами. Увидев мою реакцию, Александр вздохнул с облегчением. С наигранным, как подтвердила следующая фраза:

— Полегчало?

— А? — я тут же перестала смеяться, сообразив, что его предположение — ни что иное, как продуманный ход, чтобы успокоить мое волнение. Вот это поддержка, господа! В ту минуту я не пожалела, что обратилась к Саше.

— Майя, неужели ты думаешь, что я настолько глуп, что не увидел бы твоих чувств ко мне? Любовных, ясен пень, дружеские-то есть, — Саша усмехнулся и поправил шляпу. — Не принимай парней за дураков. Хотя, некоторые… — он задумался, словно вспомнил парочку знакомых из данной категории. По лицу мазнула улыбка. — Ну ладно, не считай меня дураком. Чтобы я решил, что ты влюблена в мою неподражаемую личность? — он покачал головой.

Я растроганно улыбнулась. Саша меня приятно удивил. Я не ошиблась в нём — он всегда считал меня только другом, никем больше. Другая девушка, наверное, обиделась бы или расстроилась: как так? Симпатичный парень не думал о ней в романтическом ключе, а мне было в самый раз.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍— Итак, если не я объект твоих воздыханий, тогда кто? — ровная бровь Саши снова скакнула вверх. Блин, и как он так делал? Попробуй я сотворить что-нибудь подобное, мои брови станцевали бы непотребный танец.

Расслабление, пришедшее со смехом, скукожилось как пластиковая бутылка под кипятком. Стало жалким и некрасивым. Колени предательски дрогнули, а страх выполз из потаённых щелей и прыгнул в самый центр гостиной моей души. Сказать или нет? Вопрос на миллион баксов. Гамлет позавидовал бы!

— Так, не сработало, — видя, что я снова скуксилась, Саша вздохнул. — Майя, ты признаваться пришла или как? Пытать тебя не буду. Скажешь или мне догадываться?

— Я смотрю, тебе нравятся загадки, — я снова пожала плечами. В очередной раз. Надо будет в следующий одним плечом, потом — другим. Разнообразия ради. — Считай, что это челлендж. Давай, посмотрим, справишься ли ты! Фигня осталась: утвердить кандидатуру, — я сложила руки на груди.

— Ах, вот как! — парень повторил мой жест. — Ну ладно, поехали. — Он немного помолчал, запуская мыслительный процесс. — Раз ты обратилась ко мне, значит, я знаю этого человека, а раз не к Владу, то лучше, чем он. Кстати, это ведь не наш обожаемый театрал? — покосился он на меня, и я мотнула головой. — Отлично, я так и думал. Едем дальше. И так, речь о нашем общем друге или знакомом. Потому что никого из твоего окружения я не знаю, в этом случае ты не обратилась бы ко мне. И похоже, всё зашло в тупик, стало хреново. Я двигаюсь хоть сколько-нибудь в нужном направлении? Поправь, если нет. И я начну заново.

Степень моего волнения перешла все границы. Я уже ничего не могла прочесть по глазам Саши, но чувствовала, что он как никогда близок к правильной персоне.

Майя, ты здесь для этого, тебе должно быть стыдно, что до сих пор не назвала то самое имя. Сколько можно бояться? Будь сильной, хоть чуть-чуть! Несправедливо перекладывать ответственность на чужие плечи.

— Прав, — сказала я, — все так и есть.

— Мне продолжать? Кажется, я уже могу назвать имя, — деликатно предложил Саша.

Решимость, где же ты, ау? Я звала, а откликалась только грусть. Чёрная липкая — не пробиться, только вязнуть и пачкаться. Избавиться от неё можно лишь одним способом: назвав имя вслух, громко и отчётливо. И сделать это должна я сама. Так я признаю свои чувства к Родиону не только перед собой, но и перед другими людьми, перед Вселенной, той самой тварью, которая при каждом удобном случае подталкивала меня к Родиону и усмехалась, связывая нас в огромный тугой узел, переплетая нити наших душ.

Когда я узнала его ближе и лучше, как человека с увлечениями, стремлениями, характером, и чувства дошла до отметки: «опасная глубина», я, наивная, распахнув объятья, прыгнула в пучину. А та плотоядно поглотила меня. Только переварить не смогла, выплюнула на песок. И теперь лизала меня волнами, жевала кости.

— Это… — моё смятение и молчание вынудили Сашу подтолкнуть меня.