Песнь молодости

— Расскажите, как все было? Не томите! — Дао-цзин сняла с себя куртку и протянула ее Ли Хуай-ин: — На, надень скорее. Твоя шуба стала куском льда.

Та внезапно бросилась на шею к Дао-цзин.

— Сколько лет я бродила в потемках и лишь сегодня поняла, как должен жить человек! — смеясь и плача, сказала она.

Ван Сяо-янь оттащила ее со словами:

— Хуэй-ин, ты что это? Мы же должны поздравлять друг друга!

Дао-цзин, забыв про болезнь, вскочила. Легко одетая, она стояла посреди холодной комнаты и пожимала руки своим подругам:

— Как же вам досталось! Идите скорее к себе, переоденьтесь! Я буду вас ждать.

Лед на волосах Сяо-янь и Ли Хуай-ин растаял, и вода потекла им на лицо.

— Ложись сию же минуту! — подталкивая Дао-цзин, сказала озябшая Ван Сяо-янь. — У тебя жар! А за нас не волнуйся. Нас на Ванфуцзине полицейские облили из пожарной кишки, и то ничего. Мы скоро придем.

— Вы Сюй Хуэй видели? Как она?

— Уже вернулась. Скоро тоже придет к тебе. А почему ты не спрашиваешь про Цзян Хуа? Ты должна беспокоиться и о нем! — оживилась Ван Сяо-янь.

Но Дао-цзин мимо ушей пропустила этот вопрос:

— Ладно. Иди-ка лучше переодевайся!

Лишь оставшись одна, Дао-цзин вспомнила про Цзян Хуа.

После той памятной ночи они не виделись вот уже целый месяц! Разлука есть разлука. Сколько тревожных мыслей несет она с собою! За это время Цзян Хуа удавалось через товарищей на словах передавать, что он жив-здоров и что, как только выберет время, навестит ее. Но день за днем прошло уже полмесяца, потом месяц, а Цзян Хуа не появлялся. «Пусть не приходит, лишь бы у него все было хорошо!» — думала Дао-цзин.

Вскоре вернулась успевшая переодеться Ван Сяо-янь. Ли Хуай-ин задерживалась. Сяо-янь не утерпела и стала подробно рассказывать о всех событиях этого необыкновенного дня подругам, которые не ходили на демонстрацию.

По ее словам, дело было так.

Ранним утром 9 декабря студенты Пекинского университета начали стекаться к воротам Дунчжаймынь[138]. Было холодно. Шарфы покрывались инеем, но молодой задор взял верх над морозом. Ли Хуай-ин пришла в роскошной меховой шубе и ботинках на высоких каблуках, вызвав немало удивленных взглядов, но это ее не смутило, и она звонким голосом крикнула:

— Товарищи! Покинем башню из слоновой кости! Выйдем из аудиторий! Все на борьбу в это опасное для нации время!

Ей дружно ответили. Пример Ли Хуай-ин подействовал и на тех, кто раньше колебался. Студенты гурьбой направились на Дунчананьцзе[139]. Там уже волновалось море голов.

«Долой японский империализм!», «Долой движение за автономию и раздел нашей земли!», «Кровью проложим дорогу к жизни!» — неслись отовсюду страстные призывы, разрывая тишину древнего города.

Студенческая делегация направилась с петицией к властям. В петиции выдвигались шесть требований: первое — долой тайную дипломатию; второе — долой раздел территории страны; третье — гарантировать народу свободу слова, собраний и патриотических движений; четвертое — прекратить гражданскую войну в стране; пятое — прекратить аресты патриотов; шестое — немедленно освободить студентов, арестованных за патриотическую деятельность.

Требования были четкими и справедливыми, однако Сун Чжэ-юань[140] под каким-то предлогом отказался принять делегацию. Тогда началась грандиозная демонстрация.

Улицу заполнили колонны. Тесно сплоченными рядами шла молодежь, выкрикивая лозунги и разбрасывая листовки. К ней стихийно присоединялись рабочие, служащие, лоточники, рикши и даже домашние хозяйки. Прозревшие люди гневно кричали. Прекратилось движение транспорта. На пути демонстрантов встали солдаты и полицейские. Зловеще поблескивали штыки. В районе Сидань колонны были рассеяны угрозой применения оружия. Тотчас же вступили в действие связные, выделенные от каждого учебного заведения, и вскоре студенты, просочившись к центру окольными переулками, вновь собрались на улице неподалеку от Сиданьского пассажа и двинулись дальше. На улице Хугосы демонстранты остановились около университета «Фужэнь». В университет ворвался страстный призыв. Студенты побросали занятия, выбежали на улицу и влились в колонны. Демонстрация двинулась дальше, нарастая по дороге. Огромные массы людей запрудили Ванфуцзин и приближались к посольскому кварталу. Тут им опять преградили дорогу вооруженные до зубов солдаты и полицейские. Они пустили в ход пожарные брандспойты. В морозном воздухе над головами демонстрантов пронеслись струи ледяной воды. Впереди ощетинились штыки. Гоминдановцы решили любыми средствами разогнать патриотов, но в наступивших сумерках по-прежнему гремели лозунги. Студенты смело шли вперед. Тогда в ход были пущены сабли, плетки, дубинки, штыки. Полилась кровь, но люди не дрогнули.

Началась схватка с войсками. Выбившаяся из сил студентка оступилась и упала. На нее обрушились удары палачей. Обливаясь кровью, девушка продолжала кричать:

— Люди! Организуйтесь и вооружайтесь! Китайский народ, поднимайся на спасение Китая!