Песнь Морской Девы (СИ)

— Ну я того… на корабль не успел. — Промямлил Олли, помогая мне подняться.

— Повезло тебе, парень. Ты даже представить себе не можешь, как тебе повезло…

Мир снова покачнулся. Я встряхнул головой и оперся о пальму. Шатает так, будто я из паба Тартужного вышел, проматав там всю долю на выпивку. Обидно только, что выпивки небыло, а голова кругом все равно идет. Эх, надо будет пробраться на корабль и стащить оттуда ящик рома, пока эти рожи хвостатые все себе не присвоили.

— А вы как тут..? — Олли растерянно оглядел меня с ног до головы, потом поднял глупый взгляд туда, откуда я свалился.

— А, выпнули меня с корабля волшебным пендалем. Вот я и… — Я присвистнул, глазами и рукой проследил по небу, изображая полет ядра, и ударил кулаком по ладони, издав звук взрыва. Олли вздрогнул. — Вот. А потом открываю глаза, а тут ты. Так что остались мы с тобой одни. — Я обхватил парнишку рукой, прижимая к себе и слегка покачиваясь. Лишь ты и я на всем этом необитаемом острове. Романтика!

Олли в замешательстве оттолкнул меня и странно на меня посмотрел.

— Да расслабься, я тут на долго задерживаться не намерен. Если хочешь, вместе свалим с этого проклятого острова, где женщин на три квадратных фута больше, чем разумных существ. Но, для начала, я бы поел. Есть у тебя чего-нибудь?

— Ага. Я тут какую-никакую хижину соорудил…

— Эх ты… моряк, лучше бы плот сколотил. Или ты тут жить собрался? Тоже мне, Александр Селькирк.

Олли, щуплый паренек, бодро вышагивал впереди меня вверх по склону. Меня же одолела отдышка уже в первые минуты ходьбы. Что это, старость? Да ну, просто последствия падения вот и все. Успокаивая себя таким образом, я остановился, якобы окинуть пейзаж взглядом. Нет правда, отсюда открылся не плохой вид на море. Солнце уже почти скрылось за горизонтом и небо окрасилось мягким сиреневым светом. Я, конечно, не из романтичных натур, с восхищением любующихся небом в любое время дня и ночи, но Олли то этого не знает. Так что пока я строил из себя мечтательного юнца, мое дыхание выровнялось и сердце прекратило свой дикий скач.

— Мы почти пришли. — Позвал меня Олли, поднявшийся уже довольно высоко.

Вздохнув, я последовал за ним. Какого черта ему в голову пришло строить хижину так высоко? Нельзя было устроить ее на пляже что ли? Уже утеряв всякую надежду добраться до хижины этого олуха, я врезался в спину Олли.

— Ну вот, мы на месте. — Гордо заявил он. — Прошу, мой дом — твой дом.

Я пригляделся к сооружению, которое поначалу любой принял бы за свалку бурелома или огромный куст. На деле же это был шалаш добрых шесть футов в высоту и десять в ширину. Я так понял, Олли выбрал пальму, к которой натаскал палок и огромных листьев, сложил все это, как своеобразный вигвам и скрепил все это глиной. Сверху обвязал прутья самопряжной веревкой из… древесного волокна? Он что, серьезно обдирал деревья, а потом сидел и скручивал волокна в канат? Вот трудяга. Но парень с руками, надо признать. Значит со строительством лодки проблем не возникнет.

— Так, и где тут у тебя еда?

— Вот. Это, вроде яблоко, будешь?

Я выбил из рук дурня фрукт.

— Отравить меня решил? Это манцинелла, она ядовитая!

— А, да? Ну тогда вот, выбирай сам.

Я подошел к куче ягод и фруктов, которые неразборчивый юнга насобирал по всему острову.

— Да-а уж, дружище. Если бы не я, ты бы уже завтра помер. Посмотрим что тут у тебя: ятрофа, стрихнос, дюшенея и вот эта странная штука, явно тоже ядовитая… Да ты никто иной, как самоубийца! О, апельсин! А нет, тоже дюшенея. Что ж, дружище, похоже сегодня мы ложимся спать на голодный желудок. А завтра я научу тебя выживать в джунглях и строить плот.

Я улегся на землю, по привычке сдвинув свою шляпу на глаза. Олли лег рядом. В шалаше было тесновато, но нам двоим места хватало. Тем более я выкинул оттуда все орудия убийства, которые парнишка называл едой.

— Вставай, разгельдяй! Пора за работу! — Гаркнул я, слегка пнув спящего Олли в его тощую филейную часть.

Солнце едва поднялось над горизонтом. Привычка просыпаться так рано никуда не делась. Да и не терпелось мне поскорей покинуть этот остров.

— Ого, у тебя и ружье есть! — удивился я, когда Олли заявил о полной готовности. — Это все упрощает, друг мой.

— Да, но пороху у меня не много.

— Это не беда. Значит так, сейчас идем туда, где я посеял свой топор. План такой: я рублю дерево, ты шмаляешь по обезьянам.

— Это что, какой-то ритуал?

— Нет, дурень, нам нужна мачта!

— А обезьяны зачем?

— На обед зажарим, что непонятного?

Через час мы были на месте. Своры вонючих мартышек пока видно нигде не было. Мой топор так и торчал в идеальном для мачты деревце. Я велел Олли зарядить ружье и держать ухо востро. А сам не без труда отобрал у дерева топор.