Песнь Морской Девы (СИ)

Ох, ну и дурень же я! Кто, как не последний идиот, будет рубить дерево, не продумав, как потом его тащить. Да, я повалил его. Вокруг уже царила суматоха. Орали мерзкие обезьяны, Олли в том числе. Но он хотя бы не забывал время от времени стрелять в махнатых крикунов. Две мартышки упали замертво. Олли зачем-то их подхватил и засунул в мешок. Сам мешок закинул на плечи. А я на глаз отмерил необходимую длинну, обрубил все лишнее.

— Хватай и бежим! — крикнул я, поднимая край девятифутового бревна.

Олли послушался, подняв другой край. Мы сбегали вниз по склону. Надеюсь, я правильно запомнил дорогу до места, где оставил инструменты и шлюпку.

— О-ой, стой! — я остановился прямо на краю резкого спуска, заросшего папоротником. Но Олли остановиться не успел и мы покатились посклону. Юнга каким-то невообразимым способом оказался верхом на бревне. А вот меня тащило по сырым от утренней росы папоротникам. Бревно мчалось вниз, словно сани, скользя по мокрым ростениям. Я, так и не отпустив, тщетно пытался забраться на него.

— Помоги! — взывал я.

Паренек подполз ко мне и втащил за шкирку. Бревно из-за этого чуть не перевернулось. От чего-то я вспомнил случай, как на почти разбитой шлюпке мы с Тонто улепетывали от индейцев по реке и угодили в водопад. Тогда в лицо бил ветер и вода, сейчас же нам в лицо еще и ветки ростений прилетали время от времени. Стиснув бревно бедрами, я молился, что бы остановка была плавной. Мои молитвы не были услышаны. Будущая мачта со всей скорости вылетела на пляж и уткнулась в песок. Мы с Олли пролетели вперед, упав навзнич. А заветное дерево встало колом и грохнулось прямо между нами, подняв в воздух тучу песка. Вот уж точно будет что внукам рассказать, если они у меня они вообще будут. Как бы в очередную такую поездочку меня не пришибло окончательно раньше времени.

Я встал и огляделся. Вот удача, нас принесло куда надо! Лодка, как я ее и оставил, стояла перевернутой неподолеку. Под ней покоилось добро, которое я вчера стащил с корабля. Придя в себя после сумасшедшей тряски, Олли стал задавать море вопросов.

— Откуда это все? Что случилось с "Призраком Марианны"? Здесь и правда есть русалки? Есть будешь?

К тому времени, как солнце достигло зенита, я обработал наше бревно, отколов все сучки, а Олли разделал и зажарил подстреленных им мартышек. Да уж, без соли и специй это мало походило на нормальную еду. Был бы хотя бы ром, и то можно было бы это как-нибудь съесть. Кстати о роме!

Набив желудок, я взял шлюпку и отправился за выпивкой. Олли остался на берегу продумывать план строительства нашего спасительного судна. Как оказалось, в этом он знал кое-какой толк. Во всяком случае разбирался в гвоздях и молотках он получше меня.

Добравшись до "Призрака Марианны", я не встретил ни одной русалки, чему был очень рад. Я, конечно, для них неприкосновенен и все такое, но встречаться с этими дьявольски красивыми, белогрудыми и обварожительно чарующими певуньями… очень хотелось. Тьфу!

Я засунул в уши, приготовленный заранее, воск и наваждение прошло. На корабле развлекались с десяток девиц. Мне удалось прошмыгнуть в трюм никем не замеченным. Правда, я снова не подумал, как буду вытаскивать ром и спускать его на шлюпку. Что ж, будем импровизировать. Я же как-то вынес вчера инструменты, парусину и много чего еще. Почему вдруг сейчас должно не получится?

Во-от оно, мое добро. В трюме, куда еще не добрались похотливые селедки, распологался целый винный погреб. Я наугад выхватил одну бутылку. Вынул пробку, приложил к губам. Пусто. Взял другую — тоже пустая. Зараза. Прошел чуть глубже, взял очередную бутыль. Не глядя хлебнул. О да, райское наслождение. Вытащил пустой ящик и стал складывать туда выпивку, проверяя на содержание… содержимого… Да, именно так, помоему, красиво звучит.

Когда же ящик оказался полон, мне показалось этого мало. Так что я взял еще небольшой бочонок и моток веревок. Вынес все это на палубу. Это море так взволновалось, или меня шатает?

Привязал один конец веревки к ящику и боченку, я спустил невероятно ценный груз на свою шлюпку. И уже собирался спуститься сам, как почувствовал чье-то прикосновение. Неловко развернувшись, я сбросил со своего плеча руку и ткнул дулом пистоля в лицо ее обладательныцы. Она что-то сказала, улыбнувшись. Потом указала на уши и улыбнулась еще шире.

— А-а, не-е, я на это, ик, не поведусь! Меня ты не разача… не зарача… не зачаруешь! А то крошка Анабель будет злиться.

Девушка с невероятным темным оттенком кожи, блестящим так, словно она вымазалась в масле, усмехнулась. Я понял это потому, как колыхнулась ее пышная, округлая, идеальная в своих очертаниях грудь. Она обошла меня, плавно покачивая бедрами, ее нежные пальчики погладили меня по волосам, потом по уху. А потом ловким движением она вытащила из моего уха восковую затычку.