Песнь надежды. Том 6

Ветер дует мне навстречу, поэтому меня обнаружили заметно позже, чем я их. Вервольф и женщина — он словно её провожал. Но не на того напали, суки…

Я врезался в вервольфа, снеся его с ног, и мы кубарем покатились по снегу, кусаясь и царапаясь. Но он изловчился и отбросил меня в сторону. Я отлетел, вскочил, и в меня врезались. Он вновь пытается достать мою шею, но я до последнего упираюсь. А потом неожиданно кусаю его за щёку, срывая её нахрен.

Он визжит, и это даёт мне его сбросить. Бросаюсь на него, но тоже не могу его достать зубами. И тогда вместо этого мои зубы смыкаются на его кисти. Ладонь, пальцы — всё это перемалывается одним укусом, оставляя за собой кровавую кашу и обломки костей. Вервольф взвыл, дёрнулся ко мне, чтобы куснуться, и моя челюсть сошлась на его носе.

Я вырвал ему абсолютно весь нос вместе с плотью и кожей. Теперь вместо волчьего носа у него виднелась белоснежная носовая кость черепа, слегка запачканная кровью, зубы, дёсны и дырки от носа.

Вервольф взвыл, попытался отпрыгнуть и слишком сильно задрал голову.

Я был уже рядом, челюсти сомкнулись на его шее, и я одним рывком головы вырвал ему половину глотки.

Минус один.

Сейчас будет минус два.

Я обернулся к женщине, которая стояла с открытым ртом, не в силах даже закричать. В немом крике с выпученными глазами смотрела, как падает труп её то ли сына, то ли отца, не в силах отвести взгляда, после чего посмотрела на меня…

И это было словно сигналом.

Я просто бросился на неё.

Весь мир померк, стал нереальным и призрачным. Но ярость и ненависть, они настоящие. Голод настоящий. Голод требует его утолить.

Я хочу разорвать её, хочу разорвать, разорвать, разорвать на части. Сожрать её, она лёгкая добыча. И я хочу, чтобы она мучалась. Эта настойчивая мысль не даёт мне одним ударом убить её.

Женщина подо мной. Визжит, кричит то ли от боли, то ли от ярости, но я заставляю её кричать именно от боли, когда мои зубы отщёлкивают ей пальцы на руке. Один удар по груди, и когти сдирают с неё не только часть одежды, но и кожу с мясом. Обнажается одна из аккуратных красивых грудей, брызжет кровь, она визжит громче. Визжит, как скот на бойне.

Хватаю руку и сдираю зубами мясо и кости на её глазах, проглатываю, отгрызаю одним щелчком пальцы. Словно шашлык с вертела. Она пытается отопнуться и уползти, и вот моя челюсть смыкается на её заднице и вырывает её. Отгрызаю ляжку, вырывая шматья, пока зубы не чиркают по кости, после чего втыкаю в неё руку и выдёргиваю все её кишки к чёртовой матери через задний проход.

Она визжит, надрывается, хрипит, но ещё жива. Я ударом переворачиваю и, пока она не померла, вгрызаюсь во вторую руку и ломаю кость, отгрызая её. А потом начинаю дербанить её тело, разрывать его когтями, разбрызгивая кровь. Женщина затихает, но глаза ещё полны ужаса и понимания, и я смыкаю челюсть на её лице, срывая кожу и мышцы, оставляя голый череп.

Он словно улыбается, смеётся надо мной, плюёт в меня, и я реву, после чего смыкаю зубы на её горле и вырываю его, втыкаю когти в грудную клетку и раскрываю её, как сундучок. Оттуда идёт пар, как от горячей еды.

Я ненавижу. Ненавижу настолько, что сожру.

Всё сплетается вместе. Всё становится обрывками голода и ярости, с которой я разделываю тушу. Сколько я здесь дербанил её? Сколько… Нет, я уже ел. Её грудная клетка вскрыта, но там пусто, а от живота остался только тонкий позвоночник, соединяющий таз и грудную клетку. И я отгрыз обе руки, остались только кости. Головы нет, она лежит рядом и скалится ухмылкой черепа. Только длинные волосы остались.

А ещё я здесь не один.

Ещё один вервольф, стоящий между деревьев и смотрящий на меня. Мой противник и ещё один охотник. Он смотрит на меня и смотрит на тело. Он голоден до крови, и я чувствую это. Для него подобное не впервые.

Матёрый.

Охотник тяжело дышит и… я знаю, почему сделал это. Я хотел его немного позлить.

Поэтому, чтобы закончить начатое, беру за волосы голову тушки, встаю и бросаю. Та пролетает тот десяток метров между нами, падает в снег прямо к его ногам.

Вервольф видит её, смотрит на меня, и его глаза наливаются кровью. Кровью, похожей на ту, которой запачкан мой мех.

Иди сюда…

Он ревёт, задрав голову и разведя лапы в стороны, так, что вибрируют глаза. Вервольф словно стал больше.

Я реву в ответ так же надрывно. Пусть я не настолько большой, но очень злой. Очень злой и очень голодный. А ещё я умею убивать.

Мы срываемся одновременно друг к другу и встречаемся посередине, обмениваясь ударами. От них трещат кости. Когти рвут шкуру и мышцы. Он делает захват и бросает меня на землю. Однако я изворачиваюсь и пинаю его обеими ногами, отталкивая. Вскакиваю и несусь ему навстречу…

Пропускаю мимо в последний момент и бью вдогонку локтём, делаю подсечку и роняю на землю. Отскакиваю, наблюдая за тем, как встаёт. И, когда вижу момент, нападаю, вгрызаясь в плоть. В меня тоже вгрызаются, и мы кубарем катимся.