Песнь о Гайавате

"Как бы ни был путь мой долог,

Как бы ни был путь мой труден,

Гнев мой все преодолеет,

Месть моя тебя настигнет!"

Через скалы, через реки,

По кустарникам и чащам

Мчался хитрый По-Пок-Кивис,

Прыгал, словно антилопа.

Наконец остановился

Над прудом в лесной долине,

На плотине, возведенной

Осторожными бобрами,

Над разлившимся потоком,

Над затоном полусонным,

Где в воде росли деревья,

Где кувшинчики желтели,

Где камыш шептал, качаясь.

Над затоном По-Пок-Кивис

Стал на гать из пней и сучьев;

Сквозь нее вода сочилась,

А по ней ручьи бежали;

И со дна пруда к плотине

Выплыл бобр и стал большими,

Удивленными глазами

Из воды смотреть на гостя.

Над затоном По-Пок-Кивис

Пред бобром стоял в раздумье,

По ногам его струились

Ручейки сребристой влагой,

И с бобром заговорил он,

Так сказал ему с улыбкой:

"О мой друг Амик! Позволь мне

Отдохнуть в твоем вигваме,

Отдохнуть в воде прохладной, -

Преврати меня в Амика!"

Осторожно бобр ответил,

Помолчал и так ответил:

"Дай я с прочими бобрами

Посоветуюсь сначала".

И, ответив, опустился,

Как тяжелый камень, в воду,

Скрылся в чаще темно-бурых

Тростников и листьев лилий.

Над затоном По-Пок-Кивис

Ждал бобра на зыбкой гати;

Ручейки с невнятным плеском

По ногам его бежали,

Серебристыми струями

С гати падали на камни

И спокойно разливались

Меж камнями по долине;

А кругом листвой зеленой

Лес шумел, качались ветви,

И сквозь ветви свет и тени,

По земле скользя, играли.

Не спеша, поодиночке

Собрались бобры к плотине;

Осторожно показалась

Голова, потом другая,

Наконец весь пруд широкий

Рыльца черные покрыли,

Лоснясь в ярком блеске солнца.

И к бобрам с улыбкой хитрой

Обратился По-Пок-Кивис:

"О друзья мои! Покойно,

Хорошо у вас в вигвамах!

Все вы опытны и мудры,

Все на выдумки искусны,

Превратите же скорее

И меня в бобра, Амика!"

"Хорошо! - Амик ответил,

Царь бобров, Амик, ответил.

Опускайся с нами в воду,

Опускайся в пруд с бобрами!"

Молча в тихий пруд с бобрами

Опустился По-Пок-Кивис.

Черной, гладкой и блестящей

Стала вся его одежда,

А хвосты лисиц на пятках

В толстый черный хвост слилися,

И бобром стал По-Пок-Кивис.

"О друзья мои, - сказал он, -

Я хочу быть выше, больше,

Больше всех бобров на свете".

"Хорошо, - Амик ответил, -

Вот когда придем в жилище,

В наш вигвам на дне потока,

В десять раз ты станешь больше".

Так под темною водою

Шел с бобрами По-Пок-Кивис,

Под водою, где лежали

Ветви, пни и груды корма,

И пришел с бобрами к арке,

Что вела в вигвам обширный.

Там опять он превратился,

В десять раз стал выше, больше,

И бобры ему сказали:

"Будь у нас вождем отныне,

Будь над нами властелином".

Но недолго По-Пок-Кивис

Мог почетом наслаждаться:

Бобр, поставленный на страже

В чаще шпажников и лилий,

Вдруг воскликнул: "Гайавата!

Гайавата на плотине!"

Вслед за этим раздалися

На плотине крики, говор,

Треск валежника и топот,

А вода заволновалась,

Стала падать, понижаться,

И бобры поняли в страхе,

Что плотина прорвалася.

С треском рухнула и крыша

Их просторного вигвама;

В щели крыши засверкало

Солнце яркими лучами,

И бобры поспешно скрылись

Под водой, где было глубже;

Но могучий По-Пок-Кивис

Не пролез за ними в двери:

Он от гордости и пищи,

Как пузырь, распух, раздулся.

В щели крыши Гайавата

На него смотрел и громко

Восклицал: "О По-Пок-Кпвис!

Тщетны все твои уловки,

Бесполезны превращенья, -

Не спасешься, По-Пок-Кивис!"

Без пощады колотили

По-Пок-Кивиса дубины,

Молотили, словно маис,

На куски разбили череп.

Шесть охотников высоких

Положили на носилки,

Понесли его в деревню;

Но не умер По-Пок-Кивис,

Джиби, дух его, не умер.

Он барахтался, метался,

Изгибаясь и качаясь,

Как дверные занавески

Изгибаются, качаясь,

Если ветер дует в двери,

И опять собрался с силой,

Принял образ человека,

Встал и в бегство устремился

По-Пок-Кивисом лукавым.

Но от взоров Гайаваты

Не успел в лесу он скрыться;

В голубой и мягкий сумрак

Под ветвями дальних сосен,

К светлой просеке за ними

Вихрем мчался По-Пок-Кивис,

Нагибая ветви с шумом,

Но сквозь шум ветвей он слышал,

Что его, как бурный ливень,

Настигает Гайавата.

Задыхаясь, По-Пок-Кивис,

Наконец, остановился

Перед озером широким,

По которому средь лилий,

В тростниках, меж островами,

Тихо плавали казарки,

То скрываясь в тень деревьев,

То сверкая в блеске солнца,

Подымая кверху клювы,

Глубоко ныряя в воду.

"Пишнэкэ! - воскликнул громко

По-Пок-Кивис. - Превратите

Поскорей меня в казарку,

Только в самую большую, -

В десять раз сильней и больше,

Чем другие все казарки!"

Но едва они успели

Превратить его в казарку -

В исполинскую казарку

С круглой лоснящейся грудью,

С парой темных мощных крыльев

И с большим широким клювом, -

Как из леса с громким криком

Стал пред ними Гайавата!

С громким криком поднялися

И казарки над водою,

Поднялися шумной стаей

Из озерных трав и лилий

И сказали: "По-Пок-Кивис!

Будь теперь поосторожней -

Берегись смотреть на землю,

Чтобы не было несчастья,

Чтоб беды не приключилось!"

Смело путь они держали,

Путь на дальний, дикий север,

Пролетали то в тумане,

То в сиянье ярком солнца,

Ночевали и кормились

В камышах болот пустынных

И с зарей пустились дальше.

Плавно мчал их южный ветер,

Дул свежо и сильно в крылья.

Вдруг донесся к ним неясный,

Отдаленный шум и говор,

Донеслись людские речи

Из селения под ними:

То народ с земли дивился

На невиданные крылья