Песнь о моей Мурке

Строительство сотен объектов было начато, но не завершено из-за дефицита сырья, топлива, оборудования, рабочей силы. Пошла цепная реакция невыполнения планов, лихорадки производства, срыва темпов… Стали спешно подготавливаться и выдвигаться кадры новых специалистов из числа рабочих. С 1928 по 1932 год число мест на рабфаках увеличилось с 50 до 285 тысяч. К концу первой пятилетки такие выдвиженцы составили до 50 процентов руководящих кадров промышленности. Заводы и фабрики потеряли, таким образом, наиболее опытных рабочих. На их место стали приходить крестьяне, не имевшие квалификации и находившиеся нередко в городах на нелегальном положении. Многие из них кочевали по стране со стройки на стройку и с предприятия на предприятие. Заводы напоминали таборы кочевников, увеличивались случаи поломок техники, производственного травматизма, росли алкоголизм и преступность.

В то же время приобретает тотальный характер поиск «вредителей». Особенно массированным, злобным нападкам подвергается интеллигенция. В стране начинается планомерная нейтрализация и ликвидация старых кадров и специалистов, не вступивших в партию и скептически настроенных по отношению к «великому перелому». К 1928 году большинство специалистов на предприятиях и в госучреждениях состояло из представителей дореволюционной интеллигенции. Лишь 2 процента этих людей были членами партии. Травля «старых спецов» организуется в лучших традициях «охоты на ведьм». На апрельском пленуме ЦК сообщается о раскрытии на шахтах Донбасса саботажа, организованного «буржуазными специалистами». Звучит призыв к усилению бдительности по отношению к таким «спецам», а также требование массово выдвигать на руководящие посты рабочих.

Далее следует печально знаменитое «Шахтинское дело» — опять «саботаж спецов»… На предприятиях Донбасса в 1930–1931 годах половина кадровых работников была уволена или арестована. Прокатилась волна показательных судебных процессов — и закрытых (дело ВСНХ), и открытых (процесс над Промпартией).

С 1928 по 1931 год разворачивается так называемая «чистка». Ее также называли «фильтром для классовых врагов» и «операцией по переливанию крови». Тысячи сотрудников Госплана, ВСНХ, Народного комиссариата финансов изгоняются под предлогом «правого уклона» или принадлежности к «чуждому классу» (80 процентов высшего руководства финансовых органов служило еще при прежней власти). Общее число взятых под контроль служащих составило 1 миллион 256 тысяч человек, 138 тысяч из них были отстранены от исполнения обязанностей. 23 тысячи человек были причислены к «первой категории» и лишены права работать в советских, хозяйственных, кооперативных и прочих предприятиях социалистического сектора, исключены из профсоюзов. Это означало лишение продовольственных карточек и гражданских прав. То есть почти голодную смерть.

Мания саботажа, которая возникала всякий раз при невыполнении плана или несчастном случае на производстве, дамокловым мечом висела над каждым «буржуазным специалистом». В обществе культивировалась подозрительность, неприязнь, презрение и даже ненависть к культурным, образованным людям, особенно к технической интеллигенции. Они воспринимались в качестве «засланных казачков», от которых можно ждать всякой пакости.

Вспомним теперь, что в первоначальном варианте «Марселя» главный герой не принадлежит к числу уголовников. Там нет упоминания о «советской малине»; можно предположить с большой долей уверенности, что не существовало и фразы о том, что на Лиговке «последнюю малину завалили мусора». В некоторых вариантах песни после рассказа о прелестях Марселя нехороший «засланец» сразу предлагает «деньги-франки и жемчугу стакан». В таком случае легко предположить, что героем Левинтона являлся не просто обыватель, а… интеллигент! Ведь то, что незнакомец просит у этого гражданина разведать «советского завода план», косвенно указывает: по виду гражданин явно смахивал на того, кому такая задача по силам. Ну право же, смешно обращаться с подобной просьбой к уркагану, стоящему на стреме!

Итак, мы говорили о травле интеллигенции. Вскоре Великий Вождь, однако, понял, что погорячился. В марте 1931 года он приостановил выдвижение рабочих, призвал прекратить преследование старых специалистов и даже посоветовал «заботиться» о них, осудил уравниловку. Была введена сдельная система оплаты труда, поощрявшая рабочих трудиться быстрее и качественнее. В страну стали приглашать иностранных инженеров, покупать современную технику.