Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро.

Когда мой Сид де Бивар узнал, Что идет все на лад и растет его рать, Навстречу прибывшим погнал он копя, Улыбкой приветил их издалека. К его рукам все спешат припасть. Сердечно он молвит такие слова: "Царя небес я молю, чтоб для вас, Кто дом покинул ради меня, До смерти я сделал хоть каплю добра, За ваши потери вдвойне вам воздал". Рад он, что рать у него возросла, Каждый вассал его этому рад. Шесть дней он провел в монастырских стенах, Еще осталось ему три дня: Король приказал не спускать с него глаз И, коль не минует он в срок рубежа, Любой ценою его задержать. Вот день померк и спустилась мгла. Всех своих рыцарей Сид созвал. "Вассалы, скажу не в обиду вам: Вас не обделю я, хоть беден сейчас. Вы ж, как пристало, ведите себя: С зарей, чуть заслышите крик петуха, Коней принимайтесь немедля седлать. Вот грянут к заутрене колокола, В честь троицы мессу отслужит аббат, Ее отстоим — ив дорогу пора: Срок близок, а ехать далеко нам". Исполнила точно дружина приказ — Чуть начал редеть на востоке мрак, До петухов седлать принялась. В Сан-Педро к заутрене громко звонят, В храм донья Химена с мужем пришла. К алтарным ступеням припала она, Всем сердцем молит благого творца, Чтоб Сида в опасностях он охранял: "Славен повсюду будь, отче наш, Создавший и сушу, и твердь, и моря! Зажжены тобой солнце, звезды, луна. Приснодева Мария тебя родила В Вифлееме, когда пожелал ты сам. Тебе пастухами хвала воздана. Принесли тебе из арабских стран Мельхиор, Валтасар и Гаспар, три волхва, Ладан, и смирну, и золото в дар. Ионе ты не дал погибнуть в волнах, Извлек Даниила из львиного рва. Спасен тобой в Риме святой Себастьян. С Сусанны навет пред судом ты снял. Тридцать два года ты пробыл меж нас. Памятны всем твои чудеса: Как камень стал хлебом, вином — вода; Как Лазарь воспрял от смертного сна. На горе Кальварийской принял ты казнь, На Голгофе евреями был распят, Меж двух разбойников там умирал: Одного ждал ад, а другого — рай. Ты чудеса творил и с креста: Лонгин душой в слепоте пребывал, Тебя прободал острием копья, С древка на руки кровь полилась; Поднял он их, коснулся чела, Осмотрелся вокруг, обрел глаза,' В тебя уверовал, спас себя. Восстал ты из гроба, спустился в ад, — Воля твоя была такова! — Праведных вывел, ворота взломав. Владыка владык и отец ты наш, С мольбою к тебе обращаюсь я, Пусть и апостол молит тебя — Кампеадору погибнуть не дай, Чтоб свидеться нам довелось опять". Помолилась — и мессе конец настал. Опустела церковь — всем в путь пора. Мой Сид супругу к сердцу прижал, Стала она ему руки лобзать, Не знает, что делать, от слез чуть жива. А Сид мой с дочек не сводит глаз. "Да хранит вас бог, бережет ваша мать. Кто знает, свидимся ль мы еще раз". Стонет Химена: его отпускать Ей горше, чем сдернуть ноготь с перста. Сиду с дружиной пора выступать, А он на родных устремляет взгляд. Альвар Фаньес Минайя его унял: "Мой Сид — в добрый час вас мать родила! — Сберитесь с силами, мешкать нельзя. В свой срок весельем станет тоска — Наставит нас тот, кто нам душу дал". Все дону Санчо снова твердят, Чтоб донью Химену он опекал, И дочек ее, и верных ей дам. Получит за это он щедрый дар. Минайя молвит: "Отец аббат, Коль кто-нибудь явится к нам сюда, Скажите, чтоб шел по нашим следам Искать нас в селах иль в диких горах". Пускают коней дружинники вскачь — Пора им покинуть родимый край. В Эспинас-де-Кан стал Сид на привал. Рать его за ночь еще возросла. Пустился в дорогу он снова с утра, Путь держит в изгнанье, в чужие края. Слева остался град Сант-Эстеван. Отряд в Альковьехе достиг рубежа, Миновал дорогу Кинейскую вскачь И Дуэро у Навас-де-Палос вплавь, А в Фигеруэле заночевал. Отовсюду народ подходит туда.

19

Отужинал Сид, прилег отдохнуть, И чуть первым сном он сладко уснул, Гавриил-архангел предстал ему: "О Кампеадор, отправляйтесь в путь. Доли славней не дано никому — Пока вы живы, удачи вас ждут". Сид перекрестился — проснулся он вдруг.

20

Сид перекрестился, бога восславил: Доволен он сном, что видел недавно. Утром, чуть свет, отправился дальше — До срока ему только день остался. В Сьерре-де-Мьедос разбил он лагерь. Слева — Атьенса и башни мавров.

21

Солнце еще светило с небес, А Сид дружину созвал уже. Не считая пехоты, а также вождей, Триста копий в ней и значки на всех.

22

"Покормите коней, да хранит вас бог! Кто голоден — ешь, а кто нет — в седло! Мы к утру уйдем из пустынных гор, Покинем землю, где правит Альфонс. Кто будет искать нас, найдет легко". С рассветом мой Сид за хребет ушел. По склону дружина берет в галоп. Мой Сид де Бивар меж крутых высот Велел отдохнуть и коням дать корм: В седле нам, молвил, сидеть всю ночь. Всяк добрый вассал рад речи такой: Сеньора слушаться — долг его. Поднял дружину мой Сид с темнотой — Пусть по пути их не видит никто. С седла не слезал он всю ночь напролет. Стоит на Энаресе град Кастехон. С дружиной в засаду мой Сид там залег.

23