Песнь о Роланде. Коронование Людовика. Нимская телега. Песнь о Сиде. Романсеро.

"Эй, Муньо Густиос, мой верный вассал! Взращен в моем доме ты в добрый час. В Кастилью гонцом к королю поезжай, Руки ему целуй за меня: Я — его ленник, он — мой государь, Обида, что мне нанесли зятья, Моего короля не задеть не могла: Просватал дочек не я — он сам, А их обрекли на позор мужья. Коль нас постигнет от этого срам, На доне Альфонсе за все вина. Увезли каррьонцы немало добра, Отчего обида вдвойне тяжела. Короля я прошу кортесы созвать — Пусть держат ответ лиходеи там. Возмездия алчет моя душа". Муньо Густиос вскочил на коня. Два рыцаря с ним, два верных бойца. Их оруженосцев с собою он взял. В Кастилью они из Валенсии мчат, Скачут, не знают ни ночи, ни дня. В Саагуне нашли они короля. Леон и Кастилья — его земля, И вкруг Овьедо Астурия вся. До Сантьяго подвластна ему страна. Галисийские графы сеньора в нем чтят. Муньо Густиос спрыгнул с седла, Святым помолился, восславил творца, Вошел во дворец, весь двор там застал. Два вассала его идут по бокам. Король дон Альфонс увидел посла, Муньо Густиоса в нем узнал, Поднялся, сделал навстречу шаг. Густиос пред ним повергся во прах, Устами припал к королевским стопам. "Явите милость, владыка наш! Сид ноги и руки целует вам. Ему вы сеньор, а он ваш слуга. С каррьонцами сами его дочерям Вступить вы велели в почетный брак. Вы слыхали про честь, что нам воздана. Осрамили жестоко инфанты нас: С Сидовых дочек одежду сорвав, Обеих избили они без стыда, Их бросили в Корпесе, в диких горах На съедение птицам и хищным зверям. В Валенсию Сид привез их назад. Вам руки целуя, он молит вас Злодеев суду кортесов предать. Он опозорен, но вы — стократ. Такую обиду спускать нельзя. Заставьте каррьонцев ответ держать". Король помрачнел и долго молчал. "Обида моя, признаюсь, тяжка. Правдивы, Густиос, ваши слова. Да, Сидовых дочек просватал я, Кампеадору желая добра. Лучше б той свадьбе вовек не бывать! Для нас с ним бедой обернулась она. Встать за него бог и долг мне велят. Кортесы сбирать не хотел я пока, Но повсюду весть разошлю сейчас, Что в Толедо на них король приказал Звать графов, вельмож и прочую знать. Велю я каррьонцам явиться туда, Чтоб призвал их к ответу мой Сид де Бивар. Честь его отстоять постараюсь там",

134

"Пусть Кампеадор, рожденный в час добрый, Через семь недель, взяв вассалов с собою, Прибудет в Толедо, наш город стольный, Где сберу я кортесы, Сиду в угоду. Поклонитесь своим — пусть забудут горе! Честью им воздадут за обиду скоро". Густиос простился и к Сиду отбыл. Дон Альфонс Кастильский сдержал свое слово. Через гонцов, не медля нисколько, Известил Сантьяго, дал знать Леону, Стране португальской, Галисии тоже, Кастильским баронам, равно и каррьонцам, Что всяк в Толедо прибыть к венценосцу Через семь недель на кортесы должен. Во всех владениях дона Альфонса Королевский приказ решено исполнить.

135

Инфантам каррьонским куда как досадно, Что король в Толедо кортесы сзывает, Встретить там Сида они боятся, Просят в ответ на приказ монарший Дозволить им не являться в собранье. Король возразил: "Ни за что не согласен. На кортесы прибудет мой Сид из Бивара, Ответьте на иск, что он вам предъявит. А кто осмелится дома остаться, Тот мне не люб и пойдет в изгнанье". Пришлось покориться каррьонским инфантам, Весь род их сошелся и стал совещаться. Граф дон Гарсия примкнул к ним тайно: Он Кампеадору недруг заклятый, Инфантам — советчик и благожелатель. В указанный срок кортесы собрались. С королем средь первых приехали графы Дон Энрике с доном Рамоном старым, Чьим сыном был император славный, Дон Фруэла с доном Бирбоном храбрым И много людей разумных и знатных Со всех концов кастильской державы. Граф дон Гарсия, Граньонец Курчавый, И Алъвар Диас, Оки держатель, И бахвал пустозвонный Асур Гонсалес, И два Асуреса — Педро с Гонсало, И оба каррьонца — Дьего с Фернандо С роднёю своей явились туда же, Чтоб Сида обречь бесчестью и сраму. Не прибыл в Толедо из всех, кого звали, Лишь тот, кем в час добрый надета шпага. Встревожен король его опозданьем. Лишь на пятый день подоспел биварец. Гонцом к королю отрядил он Минайю: Пусть руки целует сеньору и скажет, Что будет Сид на кортесы к закату. Доставила весть государю радость. С большою свитой верхом он скачет, В час добрый рожденного с честью встречает, Сид едет с дружиной в доспехах богатых; Каков сеньор, таковы и вассалы. Как только король его замечает, Сид сходит с коня и бросается наземь, Хочет сеньора почтить, как пристало. Король, это видя, воскликнул сразу: "Святым Исидором прошу я, встаньте! Рассержусь я на вас, коль не сядете на конь, От всей души нам обняться надо. Легло мне на сердце горе ваше. Приезд ваш кортесы почтит и прославит". "Аминь", — ответил мой Сид государю, К руке припал, потом с ним обнялся. "Хвала творцу, что вас вижу во здравье! Граф дон Рамон, вам кланяюсь также, Вам, граф дон Энрике, и всем, кто с вами. Да хранит короля и всех вас создатель! Дочки мои и супруга честная Бьют вам челом и руки лобзают. Наша обида вам тоже в тягость". Ответил король: "Видит бог, вы правы".

136