Песнь о Трое

– Нет, полагаю, нет. Спасибо, Гектор. Ты всегда возвращаешь меня к реальности. Но почему ахейцам дозволено все, скажи мне? Почему им дозволено похищать троянских принцесс?

Парис положил руку отцу на колено и мягко похлопал. Царь посмотрел на него с высоты трона, и лицо его смягчилось.

– Отец, я наказал ахейскую гордыню как подобает, – с блеском в глазах заявил Парис.

Я уже почти готов был отойти в сторону, но что-то в его голосе остановило меня.

– Как, сын мой?

– Око за око, мой господин! Око за око! Ахейцы похитили твою сестру, но я привез из Эллады трофей намного более ценный, чем пятнадцатилетняя девчонка!

Не в силах провести у ног царя Приама ни мгновения больше – настолько его переполняла гордость, – он вскочил на ноги.

– Мой господин, – воскликнул он, и его голос зазвенел, – я привез Елену! Царицу Лакедемона, жену Менелая – брата Агамемнона и сестру супруги Агамемнона, царицы Клитемнестры!

Я пошатнулся от потрясения, потеряв дар речи. И тут произошла трагедия, ибо дядя Антенор воспользовался моим замешательством и получил возможность заговорить первым. Он тут же выпрыгнул вперед, распухшие суставы кистей рук делали их похожими на огромные бесформенные клешни.

– Невежда, жалкий никчемный глупец! – проревел он. – Женоподобный распутник! Почему же ты не провел время с еще большей пользой и не украл саму Клитемнестру? Раз ахейцы безропотно подчиняются нашим торговым запретам и терпят нехватку олова и меди, ты решил, будто они и теперь не станут роптать? Глупец! Теперь у Агамемнона есть предлог, которого он ждал долгие годы! Ты вверг нас в пожар, который погубит Трою! Безмозглый, самодовольный идиот! Почему твой отец покрывал тебя? Почему он не пресек твое распутство до того, как оно пустило корни? К тому времени как мы пожнем все последствия твоего деяния, не останется ни одного троянца, который упомянул бы твое имя, не плюнув!

Одна моя половина тихо аплодировала старику: с такой точностью тот выразил мои собственные чувства, – но другая кляла Антенора на чем свет стоит. Каким могло бы быть решение отца, если бы он придержал язык? Если Антенор кого-то ругал, то в противовес ему царь всегда заступался за обиженного. Не важно, что думал отец в глубине души, – Антенор толкнул его на сторону Париса.

Парис стоял словно громом пораженный.

– Отец, я сделал это ради тебя! – воззвал он к Приаму.

Антенор усмехнулся:

– О да, конечно же! И ты забыл про наше самое известное предсказание оракула? «Опасайтесь жены, привезенной из Эллады в Трою в качестве добычи!» Разве это не говорит само за себя?

– Нет, я не забыл его! – воскликнул мой брат. – Елена не добыча! Она пошла со мной по своей воле! Она не жертва похищения, она последовала за мной добровольно, ибо хочет выйти за меня замуж! И в подтверждение этого она привезла с собой великие сокровища – золото и драгоценности, на них можно купить целое царство! Приданое, отец, приданое! – Он глупо рассмеялся. – Я нанес ахейцам намного большее оскорбление, чем если бы просто украл их царицу, – я наставил им рога!

Антенору больше нечего было сказать. Медленно потряхивая копной белых волос, он отступил в толпу придворных. Парис умоляюще посмотрел на меня:

– Гектор, поддержи меня!

– Как я могу это сделать? – процедил я сквозь зубы.

Он повернулся, упал на колени и обеими руками обхватил ноги царя.

– Разве может это грозить бедой, отец? – В его тоне сквозила лесть. – Разве добровольный уход жены когда-нибудь бывал поводом для войны? Елена пошла со мной по собственной доброй воле! И она не юная дева! Ей двадцать лет! Она была замужем шесть лет, у нее есть дети! И ты можешь представить, как ужасна была ее жизнь, если она покинула не только свое царство, но и своих детей! Отец, я люблю ее! И она меня любит! – Его голос трогательно надломился, по щекам потекли слезы.

Царь нежно погладил Париса по волосам.

– Я приму ее.

– Нет, погоди! – Антенор снова выступил вперед. – Мой господин, я настаиваю, чтобы ты выслушал меня до того, как примешь эту женщину! Отошли ее домой, Приам, отошли ее домой! Отошли ее обратно к Менелаю, не взглянув на нее, – с искренними извинениями и советом отделить ее голову от шеи. Она не заслуживает лучшей участи. Любовь! Что это за любовь, если мать оставляет детей? Неужели для тебя это не знак? Она берет в Трою сокровища, но не своих детей!

Отец не смотрел на него, но он прекрасно понимал, что мы чувствуем, поэтому не пытался прервать эту тираду. И Антенор продолжал: