Песнь о Трое

Они, несомненно, были прекрасной парой: он смугл, как Ганимед, она – белокура, словно Артемида Охотница. Так, всего лишь пройдя от дверей до трона, Елена совершенно покорила безмолвный зал. Ни один мужчина из собравшихся в нем больше не мог упрекнуть Париса в глупости.

В тот же момент, как царь распустил собрание, я очень медленно подошел к отцу, намеренно поднявшись на три ступени выше той, на которой стояли беглецы. Я стоял, возвышаясь над отцовским троном из золота и слоновой кости. Обычно я избегал демонстрировать свое превосходство, но Елена разбудила во мне злость; я хотел, чтобы она поняла, где место Париса, а где – мое.

– Мое дорогое дитя, это Гектор, мой наследник.

Она кивнула, серьезно и царственно.

– Я очень рада знакомству, Гектор. – Ее глаза кокетливо округлились. – Всемогущий Зевс, какой же ты великан!

Это было сказано, чтобы меня раззадорить, а не пробудить желание, – ее вкус явно склонялся к неженкам вроде Париса, а не к огромным воинам вроде меня. Но второе у нее получилось не хуже первого. Я не был уверен, что смог бы перед ней устоять.

– Самый большой в Трое, моя госпожа, – холодно прозвучал мой ответ.

Она рассмеялась:

– Не сомневаюсь.

– Мой господин, – обратился я к отцу, – ты позволишь мне удалиться?

Он проквохтал:

– Ну разве мои сыновья не великолепны, царица Елена? Этот – гордость моего сердца, великий муж! Однажды он станет великим царем.

Задумчиво глядя на меня, она промолчала, но скрытый за ее ослепительными глазами ум наверняка задавался вопросом, возможно ли мой титул наследника передать Парису. Я не стал торопиться с ответом. Пройдет время, и она поймет: Парис никогда не желал взять на себя ни малейшей доли ответственности за что бы то ни было.

Я уже стоял в дверях, когда царь окликнул меня:

– Подожди! Постой! Гектор, пришли ко мне Калханта.

Странное приказание. Зачем царю понадобился этот омерзительный тип, если он не хотел позвать заодно Лаокоона с Феано? В нашем городе поклонялись многим богам, но его покровителем был Аполлон. Этот бог в Трое был особенно чтим, и потому его жрецы – Калхант, Лаокоон и Феано – были самыми могущественными священнослужителями города.

Я нашел Калханта степенно прогуливающимся в тени алтаря, посвященного Зевсу Геркею[13]. Я не стал спрашивать, почему он был там: он был из тех людей, кому никто не осмеливался задавать вопросы. Оставаясь незамеченным, я смотрел на него, пытаясь понять его истинную сущность. На нем был длинный струящийся черный хитон, расшитый серебряной нитью странными знаками и символами; болезненно-белая кожа его совершенно голого черепа матово сияла в лучах заходящего солнца. Когда-то, будучи мальчишкой, падким на шалости, глубоко под землей в дворцовом склепе я обнаружил гнездо белых змей. Однажды повстречавшись с этими лишенными зрения, бледными созданиями Коры, я больше никогда не спускался в склеп. Калхант вызывал во мне такие же чувства.

Говорили, что он избороздил вдоль и поперек всю ойкумену, от Гипербореи до реки Океан, добравшись до земель далеко к востоку от Вавилона и тех, которые лежат намного южнее Эфиопии. Из шумерского Ура он привез манеру одеваться, в Египте был свидетелем ритуалов, передаваемых многими поколениями славных жрецов с начала времен. Шептались, будто он умеет сохранять тело умершего так, что сто лет спустя оно будет выглядеть таким же свежим, как и в день погребения; будто бы он принимал участие в ужасных обрядах черного Сета, а еще – якобы он поцеловал фаллос Осириса, получив величайший дар предвидения. Мне он никогда не нравился.

Я вышел из-за колонн и прошел во внутренний двор. Он знал, кто идет, даже не взглянув на меня.

– Ты искал меня, царевич Гектор?

– Да, великий жрец. Царь ожидает тебя в тронном зале.

– Чтобы побеседовать с женой из Эллады. Я приду.

Я пошел впереди – по праву, – ибо слышал рассказы о жрецах, возомнивших, будто они главнее трона, и не хотел, чтобы подобная надежда зародилась в уме Калханта.

Пока Елена с тревогой и отвращением рассматривала его, он поцеловал отцу руку и стал ждать его воли.

– Калхант, мой сын Парис привез невесту. Я хочу, чтобы ты завтра же их поженил.

– Как прикажешь, мой господин.

Царь отпустил Париса с Еленой.

– Теперь ступай и покажи Елене ее новый дом, – сказал он моему глупцу брату.

Они вышли из зала рука об руку. Я отвел взгляд в сторону. Калхант стоял молча, не шевелясь.

– Ты знаешь, кто она, жрец? – спросил отец.

– Да, мой господин. Елена. Женщина, привезенная из Эллады. Я ее ждал.

Он ее ждал? Или его шпионы снова доказали свою старательность?

– Калхант, у меня есть для тебя поручение.

– Да, мой господин.

– Мне нужен совет пифии в Дельфах. Отправляйся туда после свадебной церемонии и выясни, что значит для нас Елена.

– Да, мой господин. Мне выполнить волю пифии?

– Конечно. Ее устами говорит Аполлон.

О чем именно шла речь? Кто кому морочил голову? Обратно в Элладу, чтобы получить ответ. Такое впечатление, будто за ответами всегда возвращались в Элладу. Так какому Аполлону служил Дельфийский оракул: троянскому или ахейскому? А может быть, это были совсем разные боги?