Песнь об Ахилле (ЛП)

Мы возвращались за Хироном в пещеру с полувысохшими туниками, наброшенными на плечи. Время от времени он останавливался и указывал нам на следы зайцев, коростелей и оленей. Он сказал нам, что мы будем со временем охотиться на них и учиться распознавать их следы. Мы слушали, с охотой задавая вопросы. Во дворце Пелея был только наставник в игре на лире да еще иной раз сам Пелей, то и дело задремывающий на середине рассказа. Мы ничего не знали о лесных премудростях и многом другом, о чем нам поведал Хирон. Мысленно я вернулся к тем инструментам, которые видел на стене пещеры, к лечебным травам и врачебным орудиям. Хирургия, так он сказал.

Когда мы вернулись в пещеру, уже почти стемнело. Хирон задал нам простую работу — собрать хворост и развести огонь на расчищенном месте в устье пещеры. Когда огонь разгорелся, мы остались у костра, наслаждаясь его теплом — вечерний воздух уже холодал. Наши тела наполнила приятная усталость, они были тяжелы от дневных трудов. Усевшись, мы с удовольствием вытянули ноги. Говорили о том, что станем делать завтра, но разговор шел лениво, слова падали тяжело и медленно. На ужин снова было жаркое, с тонкими лепешками, которые Хирон готовил на бронзовых листах над огнем. На сладкое были ягоды и добытый в горах мед.

Огонь угасал, и мои глаза слипались в полудреме. Мне было тепло, а земля подо мной была мягка от мха и палой листвы. Я не мог поверить, что еще этим утром я проснулся во дворце Пелея. Эта маленькая площадка у костра, сверкающие стены пещеры казались более яркими, чем когда либо был для меня белый дворец.

Слова Хирона, когда он заговорил, заставили меня оцепенеть. — Должен сказать, твоя мать прислала мне послание, Ахилл.

Я ощутил, как Ахилл напряг мускулы. Мое горло сжалось.

— О… Что она сказала? — голос его был ровен и бесцветен.

— Она сказала, что если за тобой последует изгнанный сын Менетия, я должен удалить его от тебя.

Я сел, и все умиротворение разом пропало.

— Она сказала, почему? — равнодушно спросил Ахилл в темноту.

— Нет, этого она не сказала.

Я прикрыл глаза. По крайней мере, я не буду опозорен в глазах Хирона рассказом о том, что произошло тогда на берегу. Но утешением это было слабым.

Хирон продолжал: — Полагаю, тебе было известно ее мнение по этому поводу. Не люблю, когда меня обманывают.

Мое лицо вспыхнуло, и я порадовался, что вокруг темно. Голос кентавра звучал тяжелее, чем прежде.

Я прочистил горло, разом пересохшее. — Прошу простить, — расслышал я свой голос. — Это не вина Ахилла. Я пришел сам. Он не знал, что я приду. Я не думал… — тут я остановился, — я надеялся, она не заметит.

— Ты поступил глупо, — лицо Хирона скрывала тень.

— Хирон… — храбро начал Ахилл.

Кентавр поднял руку. — Послание прибыло сегодня утром, еще до вашего прибытия. Так что, несмотря на твою глупость, обманут я не был.

— Ты знал? — это спросил Ахилл. Я бы никогда не заговорил так дерзко. — Так ты принял решение? Ты не последуешь ее посланию?

В голосе Хирона зазвучало недовольство. — Она богиня, Ахилл, и кроме того, она твоя мать. Ты настолько пренебрегаешь ею?

— Я чту ее, Хирон. Но вот в этом она неправа, — Ахилл так сжал кулак, что, несмотря на полутьму, я увидел, как напряглись его жилы.

— И в чем же она неправа, Пелид?

Я следил за ним глазами, и внутри у меня все сжималось. Я не знал, что он собирается сказать.

— Она чувствует, что… — Ахилл помедлил мгновение, и я почти забыл дышать, — что он смертный и нестоящий спутник.

— А ты думаешь, что стоящий? — спросил Хирон. В голосе его не было намека на ответ.

— Да.

Мои щеки потеплели. Ахилл вышвырнул это слово сквозь стиснутые челюсти без колебания.

— Понимаю, — кентавр повернулся ко мне. — А ты, Патрокл? Ты — стоящий?

Я сглотнул. — Не знаю, стоящий ли я. Но я хочу остаться, — я помедлил и снова сглотнул. — Пожалуйста.

Повисла тишина. Потом Хирон сказал: — Когда я вас привез сюда, то еще не решил, как поступить. Фетида усматривает тут множество бед; некоторые истинны, некоторые мнимы.

Его голос снова был бесцветным. Во мне по очереди вспыхивали и гасли надежда и отчаяние.

— А еще она молода и предубеждена, как и многие из ее породы. Я старше и, льщу себя надеждой, знаю людей получше. И не стану возражать, чтобы Патрокл был твоим спутником.

Тело мое будто отпустило от облегчения — как после окончившейся грозы.

— Она будет недовольна, но мне уже приходилось утишать ярость богов, — кентавр помолчал. — А теперь поздно, и вам время отойти ко сну.

— Спасибо, учитель Хирон, — голос Ахилла, искренний и живой. Мы встали, но тут я заколебался.

— Я только хотел… — моя рука чуть заметно дернулась в сторону Хирона. Ахилл понял и исчез в пещере.

Я повернулся лицом к кентавру. — Если будут неприятности, я уйду.

Повисла долгая тишина, и я уж почти подумал, что он не услышал. — Не стоит так легко растрачивать то, чего ты достиг за сегодня, — ответил он наконец.

Потом он пожелал мне доброй ночи и я пошел в пещеру к Ахиллу.

Глава 9