Песнь об огненно-красном цветке

— Я тебе рассказывал, — заговорил он мечтательно, когда она вернулась в кухню, — как сестрица Майю приходила однажды звать меня домой, еще во времена моего бродяжничества.

— Рассказывал — это было очень красиво, я ничего не забыла.

— И как мы потом вернулись домой и начали… Они подошли к окну.

— Погляди-ка! — прервал себя Олави, показывая за окно.

Внизу под ними раскинулось огромное болото. По его краю шли две большие канавы и копошилось множество людей: одни выкорчевывали деревья, другие вслед за ними продолжали копать канавы. Эти два мощных фарватера устремлялись вперед, вдаль. Вечернее солнце бросало красноватый отблеск на плечи работающих, то там, то здесь сверкало острие лопаты или топора, вода в канавах отливала серебром, а по их краям чернела влажная земля.

— О-о! — радостно воскликнула Кюлликки. — Значит, началось!

Олави повернул ее к себе, крепко обнял и посмотрел ей в глаза. Кюлликки прочла в этом взгляде все, что они пережили и перевидали, над чем горевали и на что надеялись.

— Началось! — сказал он тихо и еще крепче прижал Кюлликки к своей груди.