Песнь оборотня

– Нас всегда посылали ловить беглых работников. Сейчас людей у Данхара почти не осталось – видно, местных набрал. Вон тело здесь лежало. Не просто кто-то нос расшиб.

– Выходит, Данхар тут поблизости? – напрягся Анил.

– Даже не сомневайся. Они с Аршалаем только что не побратимы. На все друг ради друга готовы.

– Тогда у крепости вы чуть приотстаньте, – подумав, сказал Анил. – Я вперед поеду.

– А если Данхар тебя схватит и меж согнутых берез подвесит? – спросила Вирья.

– Не подвесит. – Анил сжал кулаки. – Мне бы только до наместника добраться…

– Как скажешь, – кивнул накх. – Саари Марга велела нам доставить тебя к наместнику – значит доставим.

– Даже если придется ночью лезть и крышу разбирать, – усмехаясь, добавила Вирья.

Дорога начала медленно подниматься в гору.

– Туда, налево, ко Рву, – пояснил накх. – А прямо – наверх, к крепости. Сейчас вон до той приметной сосны доберемся, оттуда уже видны ворота.

Анил ударил пятками бока своего коня. Едва он проехал склонившуюся над дорогой сосну, на покатом холме и впрямь открылась ладная крепость. Ее окружал палисад из наклоненных заточенных кольев. За ним на расстоянии в половину полета стрелы возвышались деревянные стены. Анил чуть придержал коня. Сердце его взволнованно застучало. Неужели он сейчас увидит отца?

«Что он мне скажет? – мелькали мысли юноши. – Дед твердил, что он гнусный барсук: чуть зазеваешься – выскочит из норы, безжалостно искусает – и в бега…»

Но эта крепость была мало похожа на нору. Может, и отец вовсе не таков, как Анилу с детства твердили?

Юноша еще раз задумчиво смерил взглядом стены. Между зубцами в проемах бойниц вдруг замелькали вооруженные люди.

«Нас заметили, – подумал Анил. – Но мы уж точно не похожи на войско, которое пришло взять крепость в осаду! Зачем поднимать стражей, да еще тихо, без трубы…»

Он поднял руку, останавливая сопровождавших его всадников:

– Погодите. Похоже, тут засада. Если начнут стрелять – разворачивайтесь и скачите прочь.

– Как же ты? – нахмурившись, спросила Вирья.

– Я попытаюсь вступить в переговоры. Но если это не поможет, главное – дайте знать государю, что в крепости враг.

Анил широко развел руки и медленно направился к воротам.

– Аршалай! – закричал он, подъезжая к стенам. – Отец! Я твой сын, Анил! Я приехал из столицы, чтобы повидать тебя! Открой ворота, впусти меня!

* * *

– И еще один, – объявил стражник, вводя под уздцы гнедого маленького коня на задний двор Гуляй-крепости.

Конь хрипел, раздувал ноздри и упирался, норовя ударить копытом. Хозяин коня лежал поперек седла. Длинная черная коса с серыми лентами тащилась по земле. Спина была утыкана стрелами.

– Сбрасывайте, – приказал Аршалай.

Мертвец рухнул в грязный снег.

– Вроде последний, – пробормотал наместник. – Отведите этого смешного конька на конюшню и ступайте на стены.

– Не последний, – возразил один из стражников. – Еще один накх ушел в лес.

– Так почему его не ловят?!

– Ловят, господин, – склонился стражник. – Он ранен, и конь его тоже – далеко не уйдут.

– И не возвращайтесь, пока не отыщете его! Что встали? Поезжайте!

Аршалай, сердито сопя, глянул в сторону, где кучей лежали убитые накхи Данхара, ободранные до исподнего. Даже граненые шипы, которые они вплетали в косы, были вырваны и рачительно сложены в стоящую на крыльце корзинку.

Когда воины ушли, наместник кивнул стоявшему за спиной доверенному слуге:

– За дело.

Арсури наклонился, привычным движением взрезал короткий, подбитый мехом росомахи кожух.

– Хорошая вещь, – бормотал он. – Жаль, попортили… Смотри, господин, – все как и у тех. Там, где кольчуга, стрелы едва спину оцарапали. Вот тут стрела выше, в шею, прилетела – хороший выстрел! А здесь, видать, совсем с близи стрелу пустили – кольчугу не пробила, но в ребра вдавила вместе с подкольчужником. Похоже, сломанное ребро ему нутро проткнуло, он кровью и захлебнулся…

– К чему ты мне все это рассказываешь? – поморщился Аршалай. – Мне хватает того, что он мертв.

– Разве ж не любопытно, какую мы добычу взяли? – буднично сообщил подручный, работая ножом. – Кольчужка-то, господин, погляди – саконской работы! Она одна стоит столько, сколько те семьсот лопат, на которые нам в прошлый раз не хватило казны…

– Вот кольчугу и сними. И все оружие. – Аршалай наклонился, приподнял руку накха в блестящем наруче, разочарованно уронил обратно. – Нет, не серебро – бронза посеребренная… Хотя тоже пойдет. И накосник не забудь.

Створка ворот заднего двора приоткрылась. Один из привратных стражников появился в проеме:

– Ясноликий господин, у палисада всадники.

– Кто такие?

– Два накха и какой-то молодой арий.

Аршалай нахмурился:

– Еще два? И откуда они все лезут? Ладно, как велено – открывайте, улыбайтесь…

Стражник поклонился и повернулся, чтобы уходить, но вдруг спохватился:

– Молодой арий говорит, что он твой сын!

Лицо Аршалая перекосилось, будто в свежайшем, выпеченном нарочно для него хлебе он обнаружил дохлого таракана.

– Это еще что за вражьи уловки? – пробормотал наместник Бьярмы. – Не стрелять! Погляжу сперва.