Песнь одного дня. Петля

— Это не твоя кукла, — говорит мать строго, и у мальчика глупо опускаются уголки рта. Он снова плачет.

— Мне кажется, тебе не следовало бы отказываться от этого предложения, — говорит Свава. — Раз ты дала отставку Калли. Зря, конечно, ты его совсем отшила, мало ли что может случиться. Девушка с ребенком не должна быть слишком требовательной.

Ауса качает головой:

— Ха! На моем месте ты тоже дала бы ему отставку.

— Не знаю, я никогда не была на твоем месте, но по-моему… Я понимаю, он почти в два раза старше тебя, но когда он в настроении, он бывает чертовски интересным. И он прекрасно танцует…

— Старомодные танцы, — подхватывает Ауса, и они обе смеются.

— И он не скупится тебе на подарки. Помнишь, на рождество он подарил тебе браслет? Такой шикарный.

Ауса перестает смеяться.

— Я вернула ему браслет.

Свава чуть не роняет чашку на блюдце.

— Ты серьезно?

— Да. И бусы тоже.

— Какие бусы? Которые он привез тебе из Англии?

— Да.

— Не может быть! Зачем?

Ауса смущенно улыбается и краснеет.

— Он хотел переспать со мной за эти безделушки.

— А если бы он посватался? — улыбаясь, спрашивает Свава.

Ауса смущается еще больше.

— Это ничего не изменило бы. Он все время лез ко мне. И говорил, что мне не пристало быть такой гордой, ты знаешь, как мужчины могут сказать. Ну, я взяла и швырнула ему эту дрянь.

— Господи, никак ты не избавишься от своих деревенских привычек! — Свава смеется, ее очень удивляет такой взгляд на вещи. — Неужели ты не знала, что это были дорогие бусы? Я тебе завидовала, честное слово!

— Мне не с чем было их носить, — отвечает Ауса, и блеск в ее глазах сменяется выражением горечи.

— Ну и что? А в следующий раз он подарил бы тебе красивое платье. Но теперь это невозможно. Он обеспечил бы тебя прекрасной квартирой, комфортом. По-моему, Калли — человек как человек. Иногда он бывает даже очень веселым и интересным. Мой муж вовсе не считает, что он стар. Мужчины в его возрасте обожают молоденьких жен и готовы ходить перед ними на задних лапках. Он был бы у тебя под каблуком.

Ауса морщится.

— Я не уверена, что это очень приятно. А кроме того, мне пришлось бы спать с ним…

— Ну, милая моя, если люди женаты, это само собой разумеется. Но возможно, что тебе это даже понравилось бы. Я хочу сказать, что ты привыкла бы.

— Только не я! — восклицает Ауса и с удивлением глядит на Сваву. Как она может всерьез говорить такие вещи? И все-таки… в душу девушки закрадывается сомнение, слова Свавы коснулись тайного уголка ее души: ведь может наступить такое время, когда женщине страстно захочется мужской близости. Это так непристойно, что ни одна порядочная женщина не станет даже и думать об этом, но желание проникнет в тело каким-то непостижимым и отвратительным образом. Неужели и Свава?.. Светлая, изысканная Свава, которую муж считает такой чистой, жизнь которой бежит, как ровная, протоптанная тропка…

Нет, не может быть у Свавы таких тайников. Тем временем маленький Оускар, набравшись решимости, потянул к себе куклу, которую Лоулоу держала в руках. Девочка поднимает крик и не отдает куклу. Оускар вынужден отпустить ее и с ревом шлепается на пол. Мать выговаривает ему. Она даже не пытается смягчить голос:

— Вот твой автомобиль, Огги. Мальчикам стыдно играть с куклами, мальчики должны играть с автомобилями.

Но Оускару не нужен автомобиль, он продолжает плакать. Свава встает и берет на руки Лоулоу.

— Инги и Лоулоу пойдут с мамой гулять, — весело говорит она. — Смотрите, какая чудесная погода!

— И Огги тоже, — просит Инги.

— Нет, Огги пойдет со своей мамой после обеда, когда он поспит.

— А почему он не может пойти с нами? — спрашивает Инги.

Свава смеется.

— Кто же будет с ним нянчиться?

— Я. Я поведу его за одну руку, а ты за другую. А другой рукой ты поведешь Лоулоу.

— Нет. Так нельзя. Огги быстро устанет. Начнет плакать, и тогда нам придется вернуться домой. И я тоже устану.

— Нет, мама! Мы с Аусой часто так его водим. А если мы его не возьмем, он будет еще больше плакать.

— Не говори глупостей. Принеси сюда свою куртку, впрочем, хватит одного свитера, сегодня тепло. — Свава одевает девочку, а Ауса берется за стряпню. Инги возвращается со свитером.

— Мама! Почему Ауса может гулять с нами троими, а ты не можешь?

Мать не сразу находит что сказать. Ауса с испугом смотрит на нее. Как это мальчику пришло в голову спросить у матери: почему Ауса может, а ты — нет?

— Потому что Ауса очень сильная и ловкая, — улыбаясь, отвечает Свава. — Она может нести сразу и Огги, и Лоулоу. А мама не может.

— Почему? — упрямо спрашивает мальчик, глядя на улыбку, озаряющую лицо матери, самую прекрасную улыбку на свете. Но вместо ответа мать натягивает ему на голову свитер, теперь его мысли заняты другим: у свитера слишком узкий ворот.

* * *