Песнь Пророка (СИ)

Он все так же отчетливо помнит этот вечер. Как сидел перед камином с Фенрисом, они пили его вино, на этот раз честно купленное, душистое. Андерс не подходил к ним, но наблюдал из удобного кресла в углу, делая вид, что читает книгу.

А потом Гамлен, его паника, разливающаяся возмущениями, и Гаррет не мог понять, в чем он провинился. Все остальное мешалось в памяти. Дверь, его стук, встрепанная Авелин, быстро собирающая вещи и уверяющая, что его мать никуда не делась, и они ее найдут. Это было похоже на сон.

- Андерс, мама, - бросает он целителю.

Тот кивает и кидается к Леандре, оседающей на землю. Чужая магия вытекает из нее, сочится через все неровные швы, соединяющие ее плоть и плоть тех женщин, которые по воле судьбы стали частичками мозаики, паззла, придуманного самым больным уродом на свете.

Фенрис заправляет меч за спину. Демоны и призраки, что окружали их, растаяли, разлетелись под ударами стали и оникса, ссохлись от жара огня Андерса. Остается только один, тот самый. Самый больной урод на свете.

Хоук разгрызает губу, но сдерживается, не давая себе броситься на него. Он знает, что в его глазах стоит кровь, и от этого он выглядит еще страшнее. Пусть так. Квентин должен испугаться перед своим концом.

Маг падает на колени. Его колдовство исчерпано, и он знает, что сейчас умрет.

Авелин стоит в стороне, не смея сдвинуться. Да и не стала бы она останавливать Хоука. Она бы даже помогла ему разрубить это животное на клочки, если бы не знала, что это только его цель. Только его месть.

- Ты не видел совершенства, - шепчет Квентин. - Не видел всей правды…

Из его раны вытекает кровь, он стремительно бледнеет.

Гаррет упирается в его грудь сапогом, заставляя лечь. Маг недолго протестует, он пробует убрать ногу Хоука, но шипы на его обуви искалывают его пальцы, и он ложится.

Гаррет облизывает губы и опускается на него, обхватывая его талию бедрами, чтобы он даже не думал шевелиться. Он дает себе немного времени, чтобы выпустить гнев. Зажимает воротник мантии Квентина левой рукой, и с размаху бьет кулаком. Несколько раз, вслушиваясь в хруст его носа. А потом, схватив за уши, затылком прикладывает о землю. Это должно быть больно.

Глаза мага закатываются, и он теряет сознание.

- Еще чего, - тихо говорит Хоук, и его голос впервые серьезен.

Он достает из сумки на поясе склянку с целебным зельем. Он взял ее с собой, хотя до конца так и не понял зачем. Теперь он знает.

Губы Квентина послушно открываются, когда Гаррет приподнимает его голову, держа под затылком. Темно-красная жидкость стекает в рот. Снадобье сильное, и он приходит в себя почти сразу.

Первое, что он видит, это Хоук. И Квентин боится, его тело трясется, но он ничего не может сделать.

Гаррет сбрасывает латные перчатки, и стаскивает с ремня кинжал. Он маленький и верткий, на многое способен.

Когда Хоук обещает вырезать своим врагам глаза, никто не думает, что он шутит.

Тонкое лезвие вонзается в щеку, сначала для пробы. Ему интересно, каков каждый кусочек на ощупь.

Квентин вопит. Гаррет не закрывает ему рот. Он наслаждается. Как наслаждается тем, что тело мага выгибается под ним дугой, когда кинжал впивается в его левый глаз. В самый центр.

Андерс не отрывается от Леандры, хотя знает, что шансов помочь нет, Авелин с Фенрисом смотрят. Женщина поджимает губы. Эльф приподнимает бровь. Ему хочется сделать то же с каждым колдуном на своем пути. Он знает, что они все одинаковы. Такие же как Квентин, как Адриана, как Данариус.

Хоук методично вырезает глаз. Подцепляя лезвием, вынимает ошметки плоти, и окунает пальцы в образовавшийся проем. Внутри головы Квентина тепло и вязко. Он не умирает даже тогда, когда Гаррет начинает ощупывать стенки изнутри.

Он хочет добраться до нее. До его сумасбродной идеи. Если она где-то в его голове, то именно тут.

Со вторым глазом Хоук не церемонится. Вытащив его, он срезает немного кожи с правой стороны его лица, и отбрасывает в сторону, как грязную тряпку. Квентин кричит, кричит без перерыва. Его голос охрип, а у Гаррета уже заложило уши, но он не останавливается.

Только закончив, он успокаивается и садится. Убийца его матери беззвучно открывает рот, его плечи дрожат. Он уже не осознает происходящего, но надеется на то, что все это кончилось.

Хоук поворачивается и видит Леандру, чужую руку, которой она все еще шевелит. Он закусывает губу и с размаху засаживает кинжал в висок Квентина. Серебристое лезвие проходит через его голову, сверкая в глазницах. Квентин наконец-то подыхает. Его изрезанное лицо не становится уродливее, чем было. Это все такая же мерзость.

Перед тем, как подняться, Хоук плюет на него. Слюна, смешанная с его кровью, ударяется о переносицу, и сползает в левую глазницу. Ему уже все равно.

Он вытирает руки, но немного крови остается на платье Леандры, когда он обнимает ее в последний раз. Он смотрит в ее лицо, по-прежнему красивое, и не верит, что оно больше не принадлежит его матери.

- Мамочка, мама, - шепчет Гаррет, и прижимает ее голову к своей груди.