Песнь Пророка (СИ)

Следом шла Бетани, но Натаниэль, не оставлявший обязанности по охране ее от пагубного влияния, выхватил трубку раньше, чем магесса успела протянуть к ней руку. Он не доверял Гвин, это было правдой. Даже больше, чем ей не доверяла его невеста, которую та пыталась убить. Брать что-то от нее ему совсем не хотелось. Но все так смотрели на него, а Эсмильда уже начала странно улыбаться.

Натаниэль втянул дым в себя с такой яростью, что его лицо покраснело. Хоу отчаянно заморгал, пытаясь понять, что нужно делать. Определенно, его этому нигде не учили, и даже опыта Гаррета он не имел.

Смиловавшись, Хоук хлопнул его по спине, принуждая открыть рот и выдохнуть.

С некоторой брезгливостью он забрал у него трубку, касаясь ее губами.

Как только Андерс закрывал глаза, к горлу подкатывала тошнота. Алая темнота под веками окружала, занимая десятками образов, суетящимися вокруг. Глаза приходилось открывать, но и тогда легче не становилось.

Маг поднял голову, всматриваясь в верхушки деревьев. Изображение раскачивалось, то приближаясь на расстояние вытянутой руки, то отдаляясь за горизонт. Листва переливалась фиолетовой гаммой, поднимающейся фонтаном от костра. Пройдясь по деревьям, волны цвета уходили в небо и лопались большими пузырями где-то совсем рядом с луной.

Целитель не выдержал, протягивая руку. Ему казалось, что пальцы почти дотянулись до верхушки толстого дерева. Но внезапно она, игриво вильнув хвостом, устремилась ввысь. И достать до нее он уже не мог.

- Пупсик, почему мы еще не груден… брудер… мудер, - голос Гаррета звучал очень далеко и глухо, хотя он сидел так близко, что Андерс мог заглянуть ему в ухо.

Единственным статичным в мире, где оказался целитель после нескольких вдохов дыма от жженного сивого хвоста, оставался Хоук.

Варрик стал похож на песочные часы, эльф Хаави почему-то сидел на голове. Кожа Кордулы приняла зеленый цвет, а у Бетани отросли рога. Маг бы мог поклясться, что здесь имело место быть заклятие, затуманивающее разум, если бы он не чувствовал себя так легко и хорошо.

Андерс вновь посмотрел на Гаррета. Последние десять минут тот обнимал Натаниэля за шею и пытался поцеловать в губы. Пару раз ему это удавалось, но Хоу заваливался на бок, соскальзывая с плеча Хоука.

Маг не знал точно, влияла ли так на него наливка, или это все же были последствия дурмана. Он пытался прикинуть, что же видит Гаррет, но фиолетовые брызги костра отвлекали его, и он смотрел вперед.

- Хоу, признайся… - Хоук усадил его ровно, вновь обращаясь к его уху, - я у тебя первый мужчина?

- Это не твое дело, - Натаниэль попытался его оттолкнуть, но опять упал влево.

- Это мое дело, я же собираюсь выйти… выдать… точнее не выдать… да ну их. Я хочу… никогда, пока я жив, никто с Бетани… что-то такое…

Очередная попытка поднять Хоу кончилась неудачно. Гаррет сам свалился с мешка, падая к ногам Андерса. Ударившись затылком о его колени, он поднял голову. Между небом и кусочком леса мелькнуло лицо мага.

Хоук успел улыбнуться ему прежде, чем провалиться в сон.

========== Глава 34. Разбойница, ушедшая в холод ==========

Последний раз они стоят у окна. На Киркволл уже ложатся сумерки, но израненный город не засыпает. В пыльной агонии он стонет, захлебываясь криками горящих домов. На крыши кровью стекает бордовое небо.

Андерс не смеет поднять голову. Ему кажется, что Гаррет тотчас же обернется и спалит его своими глазами. Стальными от боли, синеющими от утра. Они не говорят о том, что произошло несколько часов назад. Они об этом молчат.

- Я простил тебя, - задумчиво говорит Хоук.

В камине догорают угли. Подбавить жара уже некому. Бодан отправился вчера вечером, а у Ораны совсем немного времени, чтобы собраться.

- И буду прощать тебя каждый раз, - продолжает он. - За каждый кинжал, всаженный между лопаток. За каждую ложь, несущую всем нам погибель.

Маг сглатывает. В горле мечется вихрь слов, которые он должен сказать. Но Гаррет не захочет слышать ни одно извинение, ни одно оправдание. Он это знает. Как знает то, что это все сон. Все это уже было. В прошлом. И тогда, тогда он не извинялся.

- Потому, что я тебя… потому, что, ох, это так сложно. Потому, что ты - центр моего мира. Как ядро. Вокруг тебя все вращается. Конечно, без центра мира не бывает. Ведь полый орех… он… не орех. Так и я никогда не смогу от тебя отказаться. Ядрышко.

Андерс делает шаг вперед. Он помнит все в мельчайших подробностях, поэтому сон так красочен.

Тогда, отвернувшись от окна, Хоук посмотрел на него. Он все еще был озабочен, улыбка на его губах сияла виной.

- Гребаный стыд, - спрятав лицо в ладони, усмехнулся он. - Ненавижу признания в любви, ты же понимаешь.

Гаррет все еще стоит к нему спиной. Пауза затягивается, целитель чувствует неладное.

Когда тот оборачивается, он необыкновенно серьезен. Как никогда до этого.

- Андерс, ты жалок, - говорит он вместо того, что должен был. - Я сохранил тебе жизнь только потому, что ты не достоин того, чтобы уйти легко и не познать всего, к чему приведет твоя война.

Маг смотрит на него и не верит. Это не Хоук. Он никогда бы не сказал такого.