Песнь Пустыни

Я подошёл к шкафу и взял книгу, на которой было написано «Защита от негативных ментальных воздействий». Уверен, что на самом деле подобного названия нигде даже не пробегало, но в мире моего подсознания некоторые вещи приобретали причудливые очертания.

Рядом с этой книгой я нашёл небольшую – больше похожую на тетрадь с конспектами – рукопись под названием «Формирование сложных многогранных конструкций. Наставления мудрого архидемона».

Покосился на Айш-нора, который, кажется, мерзко усмехнулся, не прекращая спать на жёрдочке, взял и эту работу, после чего сел за стол. Пятый шаг что-то изменил во мне, и контуры усиления стали вплетаться в основные заклинания легко и непринуждённо, но я плохо разбирался в них, например, не знал сколько смогу запихнуть в каждые чары, как это увеличит траты энергии, как усилит заклинания. Как оно вообще работает?

Ну, вот и повод разобраться.

Часы показывали двенадцать, следовало приступать к работе.

Я мысленно зажмурился, представляя чашку ароматного кофе, но, увы, мой уровень владения собственным иллюзорным миром оставался низок, ну или же подобные услуги в сделку не входили – на столе не изменилось ничего.

- Ладно-ладно, всё понял, - пробурчал, открывая книги. – Будем учиться так…

Добрых три часа я пытался осознать саму концепцию множественных магических контуров, вписанных один в другой – ведь не могло же оно всё делаться стараниями рандомайзера, тут явно имелась какая-то система; но получалось, увы, так себе.

Впрочем, кажется, по одной из схем что-то начало выходить. Более того, мысль, понимание того, как следует работать, витала где-то на задворках сознания. Казалось, чуть-чуть ещё - и прорвусь, осознаю что следует делать, впитаю понимание в себя и двинусь дальше.

Быть может, я бы сумел бы сделать это, но увы. Реальность грубо ворвалась в мои занятия, развеивая их, точно дым на ветру.

Меня ощутимо тряхнуло, и замок стал растворяться, точно утренняя дрёма, прерванная котом, жаждущим, дабы раб наполнил его миску, которая уже показала дно.

Я моргнул, приходя в себя и пытаясь вспомнить где нахожусь. Вспомнил, моргнул снова и уставился на пробудившую меня. Морвин стояла в паре шагов, закусив губу, и на её лице читалась тревога.

- Что такое?

- На нас напали, господин! – воскликнула девушка и ткнула куда-то в сторону, на улицу, туда, где слышались выстрелы, завывания, грохот и брань.

Я быстро огляделся в поисках архидемона. Конечно, его уже и след простыл, а я даже не успел заметить, когда птыц выбрался из иллюзорного мира, так зачитался. Мог бы и разбудить, засранец пернатый.

Всё это я обдумывал, спешно натягивая одежду и хватая оружие, после чего помчался на выход вслед за Морвин.

- Что вообще творится?

- Не знаю, - не оборачиваясь ответила она, - они просто полезли!

Искажённая не договорила кто именно «они», да этого и не требовалось – едва только мы выскочили наружу, как моему взору предстало апокалиптическое зрелище: весь двор, освещаемый факелами и горящим посреди костром, о багровые языки которого разбивались капли дождя, был заполнен сражающимися людьми, на которых наседали знакомые нам уже монстры.

Караванщики и постояльцы из числа тех, что умели держать оружие в руках, отбивались без строя и порядка, топча жидкую грязь, смешанную с кровью, и стараясь лишь выжить в хаосе ночной свалки.

Особенно выделялись мои товарищи. Фотини металась по полю боя, даже не доставая огнестрел. Ей хватало мачете, которым кровопийца пользовалась мастерски. Вот она проскочила между двух пар дерущихся, едва заметно взмахнула клинком - и два монстра рухнули, обливаясь кровью; вот оказалась подле на удивление мерзкой твари, напоминавшей четырёхногую женщину, из живота которой торчали маленькие когтистые руки и проглядывали контуры лица, метко пнула эти самые контуры, после чего проскользнула под рукой и рубанула наотмашь, отделяя голову от тела, а на развороте вонзила оба клинка в бока, гарантируя гибель чудовища.

Мгновение - и она уже бежала к следующей цели.

Нарендра сражался не столь элегантно. Он не использовал свою кошмарную силу, но паника была и ни к чему. Дитя Амока попросту крушил черепа врагов и дробил их кости, орудуя двумя боевыми молотами так, словно они весили как пёрышки. Не хватало лишь вопля «Кровь для кровавого бога!», чтобы принять нашего знакомца за кхорнита.

Если все Дети Амока столь яростны в бою, я точно не хочу связываться с ними. Никогда!

Благоразумие проявлял разве что Илэр: он окопался под одной из телег, разложил винтовку и меткими одиночными выстрелами снимал нападавших, которых, казалось, не становится меньше! Я насчитал не меньше трёх десятков убитых монстров и ещё полутора десятков, сражавшихся во дворе, но всё новые и новые твари прибывали из ночной тьмы. Они пёрли непрерывно, лишённые страха и словно бы жаждущие умереть, но добраться хотя бы до кого-нибудь из защитников. Безжалостные, точно автоматы, тупые, точно автоматы.