Песнь Серебряной Плети

Глава 12. Меняя шкуру

Седобородый владыка Океан качал крохотную эльфийскую землю, точно младенца на руках, а его немая темнокожая рабыня Ночь заливала весь мир густой черной патокой безмолвия. Только непослушные волны, с мышиным шорохом, толкались под ногами, неспешно выволавивая на песок мокрую сеть богини Ран, связанную из пены и йода.

Маг Мэлл исцелял любой недуг, а уж сердечную боль — и подавно. Каждый глоток его пряного ветра стоил тысячи поцелуев. Фэй вошла в прибрежную волну выше колен и оглянулась на Нёлди:

— Веди!

Никс критически окинул ее взглядом и требовательно кивнул на пончо:

— Снимай. В таком виде ты далеко не уйдешь.

Фэй на секунду оробела, но потом решительно стянула пончо через голову, скомкала и зашвырнула подальше на берег.

— И что теперь?

Мимо, фонтанами разбрызгивая воду, галопом промчался буйный агишки, уже вновь в лошадиной шкуре. Его ноздри бешено раздувались, темные бока отсвечивали серебром, а длинный роскошный хвост королевской мантией плыл по воде. Фэй со смехом отшатнулась. Никс приблизился и уверенно положил пальцы ей на макушку.

— Теперь тебе понадобится другое тело. Учти, что процесс трансформации достаточно болезнен, особенно для непривычного к ней новичка. И особенно — когда это принудительная трансформация, производимая извне. Уверена, что хочешь этого?

Глаза Фэй округлились:

— Ты собираешься меня… во что-то превратить?

— Думаю, проще всего — в небольшого тюленя. Наименьший стресс для мышц, скелета, легких и всех остальных внутренних органов. Думать и воспринимать эмоционально ты будешь по-прежнему, но физические ощущения, конечно, изменятся. И говорить все это время ты тоже не сможешь.

Фэй набрала побольше воздуха и, прикусив губу, кивнула. Нёлди зажмурился и ладони его медленно поползли вниз по ее волосам, щекам, шее, плечам и груди, талии и бедрам… Поначалу Фэй не чувствовала почти ничего, кроме легкого электрического покалывания и невольного возбуждения. Но минуту спустя она поняла почему: никс ничего особенного и не делал. Только исследовал, проверял, готовил. Когда же все началось всерьез…

Она считала себя привычной к физическим нагрузкам и сопутствующей им боли и травмам. Была знакома не только с крепатурой, ушибами и растяжениями, но и с вывихами, переломами и сотрясениями. И вот сейчас ей показалось, что все это происходит с ней одновременно. Единственное, чего ей хотелось в этот момент — вырваться из рук светловолосого волшебника и бежать прочь без оглядки! И она непременно так бы и сделала, если бы могла. Если бы тело в одночасье не перестало повиноваться ей, превратившись в жидкую глину, из которой никс хладнокровно ваял то, что задумал. И все, что она могла сделать — это вопить во всю глотку, с каждой секундой все меньше узнавая собственный голос.

К счастью, дикая пытка продолжалась каких-то пару минут и, что удивительно, почти не оставила последствий. Тело немного ныло, местами чуть зудело и пощипывало, и было… другим. Незнакомым, странным и ужасно неуклюжим. Ноздри Фэй захлестнуло сонмом запахов моря и рыбы — живой рыбы, все еще плавающей где-то поблизости. Причем это не был однотонный рыбный букет: она различала запах сельди и запах краба, запах трески и запах креветок, запах морского угря и запах каракатицы, и все они были невероятно притягательны для нее. «Чувствую себя Голлумом», — хмыкнула она про себя.

Никс не обманул: думала она по-прежнему словами и знакомыми понятиями, помнила свое имя и годы правления Карла Великого, расписание поездов на Эванстон и, по меньшей мере, три десятка имен Одина. А вот видела и слышала, обоняла и осязала по-другому. Да и сила притяжения чувствовалась как-то иначе. По привычке, Фэй попыталась встать на ноги, но ног не было вовсе, только руки-ласты и широкий хвост.

— На брюхе, малышка, на брюхе! Дальше оно легче будет, — со смешком в голосе подсказывал никс. — Вдохни поглубже и постарайся не выдыхать. Воздуха тебе, скорей всего, хватит на час, не больше. И от меня далеко не уплывай.

Он с волшебной легкостью пробежал по мелководью, почти не оставив за собой следа, и летучей рыбой нырнул в волну. Агишки шумно последовал за ним. Фэй торопливо поползла следом, неловко загребая донный песок и мелкую гальку. Наконец, выбравшись из цепких тенет суши, она поплыла. Хотя, по правде говоря, первые несколько минут это было скорее похоже на барахтанье упавшего в воду жука — тело тюленя, казалось бы, идеально приспособленное для плавания, не слушалось свою новую хозяйку, все еще пытавшуюся плыть «по-людски». Нёлди с нескрываемым удовольствием кружил рядом, подсказывая, поучая, инструктируя и, в придачу, мягко поддразнивая. Когда же они оба сочли, что Фэй готова и ее постепенно пробуждающихся тюленьих инстинктов хватит для небольшого погружения — путешествие в мир под волнами началось.