Песнь Серебряной Плети

Первую сигаретку с марихуаной мне предложила малышка Сюзи. Она не была моей клиенткой, она была такой же шлюхой. Сюзи Кью. На самом деле ее как-то по-другому звали, но у нас свой этикет, о таких вещах никто не спрашивает. Хорошая была девочка. А через полгода меня замели за хранение. Но, каким-то чудом, не посадили. И все же из Калифорнии я после этого тоже смотался. Колесил по всему Югу, до самой Мексики. Вот где приволье! Не поверишь, но мне даже начало нравиться. По роже от мексиканских чикос все равно, конечно, иногда получать приходилось, но я уже наловчился не попадаться.

И тут у меня началась ломка. Пострашнее, чем от гашиша или крэка. Я должен был вернуться. Вернуться или умереть. Хотя, в моем случае, первое обозначало последнее…

Я приехал назад в Чикаго. Но, понятное дело, меня тут уже никто не ждал и не искал. Фейри, встреч с которыми я так старательно избегал в первые три года, как оказалось, меня и сами сторонились, бежали как от чумы. Если вдруг случайно встречались глазами в толпе — непременно делали вид, что не узнают. И как можно скорее ретировались.

— А разве им бы не полагалась какая-то награда за твою поимку? — удивленно перебила Эйтлинн.

— Награда? — горько усмехнулся Киэнн. — Ты свою «награду» помнишь? Или уже запамятовала? Да их бы точно так же втихаря придушили где-то в уголке или упрятали в Кэр Анноэт, чтобы позор королевы, которая не сумела исполнить свой королевский долг не всплыл на поверхность! Нет, детка, тут у меня не было шансов. Почти не было.

Ну а дальше… В своем мексиканском «турне» я сколотил небольшую сумму денег и стал снимать вонючую конуру в Розленде — «Стране роз»! ага, как же! Но, в принципе, мне было похрен, я там все равно почти не ночевал — на славной родине Аль Капоне мои услуги пользовались почти таким же спросом, как и в жаркой Калифорнии. И были теперь уже долгие пять лет чикагского буги, когда невидимая удавка тоски и отчаяния все туже затягивалась на шее, и надежда, что однажды меня «попустит» таяла с каждым днем…

А потом была ты. Конец истории.

Эйтлинн какое-то время ехала молча, отрешенно погрузившись в задумчивость. Киэнн чувствовал шкурой, что молчание это — напряженное, наэлектризованное, но лезть в него лапами, чтобы получить разряд в лоб точно не собирался.

— Слушай, а… Аинэке, она… Она вообще чья? — наконец разрешилась фоморка. — Ну, кто ее мать?

Киэнн ехидно усмехнулся:

— Только не говори, что ты ревнуешь!

— После всего, что ты уже рассказал — нет, будь спокоен! — скривилась она с видом человека, которого уже не удивить собачатиной в пирожках и вонючими носками в холодильнике.

Киэнн вздохнул:

— Я не знаю, Этт. Можешь смеяться, но я действительно не знаю. Она — Дэ Данаан, а значит — ребенок кого-то из фейри, с которыми я успел переспать. А их было очень много, и больше, чем на одну ночь никто не задерживался. Ну и однажды мне, как мушкетеру Атосу, графу де Ла Фер, принесли подарок в корзинке под порог. Но только я, в отличие от графа, понятия не имею кто это сделал.

Фоморка хмыкнула:

— И чем же ты поделился с ней при ритуале наречения? Ведь ты давал ей имя?

А чем, сучий хвост, я мог тогда поделиться?

— Либидо, — не моргнув, ответствовал Киэнн. — Чем богаты, тем и рады.

Эйтлинн изумленно уставилась на него:

— Не много же от тебя убыло, как я посмотрю.

— Тебе просто не с чем сравнивать.

Она сокрушенно качнула головой:

— Знаешь, есть еще тысяча вещей, которые я все равно не могу понять, но, кажется, сегодня мне и впрямь больше не переварить.

— Ну и слава всем демонам Аннвна! — выдохнул Киэнн и, чтоб наверняка увести разговор в сторону, со смешком кивнул в пустоту: — Смотри-ка, Стеклянная Башня!

К его полнейшему изумлению, фоморка широко распахнула глаза и, дернув агишки за гриву, замерла на месте:

— Матерь богов!

Ее потрясенный взгляд, направленный в абсолютное ничто, был столь убедительным, что Киэнн не удержался и еще раз проследил за его направлением.

— Кажется, я перестарался. Теперь у тебя это получается лучше, чем у меня. Я почти поверил!

Фоморка не сразу отреагировала, казалось, и впрямь полностью поглощённая зрелищем:

— Почти что сделал? Прости, я прослушала.

— Я говорю, ты чертовски убедительна, прими мои комплименты.

— Убедительна в чем?

Киэнн запаниковал:

— Этт, я больше не буду, клянусь! Это совсем не круто, когда не понимаешь: тебя держат за дурака или ты и вправду такой.

— Издеваешься, да?

— И в мыслях не было!

— Хочешь сказать, что ничего не видел?

— Да я не знаю, чего я только не видел, не считая второго пришествия Христа и честного фейри! Но что я должен видеть сейчас?

Эйтлинн перевела вопросительный взгляд на никса:

— Нёл, там есть башня?

Нёлди испуганно покосился на нее, почти на лошадиный манер Шинви, и отрицательно покачал головой.

— Шин?

Агишки повторил тот же жест.

Фоморка обвела взглядом всех троих:

— Значит так: либо я сошла с ума, либо вы — трое сговорившихся засранцев, либо — это какая-то чертова… магия!

Глава 19. Стеклянная Башня