Песнь Серебряной Плети

Двуглавая башня сверкала хрустальными гранями в слепой пустоте, как эльфийский самоцвет в короне Моргота. От самого подножия своих великанских стоп до строптиво изогнутых бровей арочной галереи, соединявшей обе главы, она казалась пропитанной живым, пульсирующим светом. Но это свое бесценное сокровище башня хранила у себя под кожей, в сердце, в глубинных недрах, как ревнивый скупец, ни капли не выпуская на волю.

Надо признать, отправляясь на поиски мифической Стеклянной Башни фоморов — той, что из кельтских преданий — профессор Мелани Флетчер нисколько не верила в ее существование. Живущая в ее теле подменыш Фэй была настроена немногим более оптимистично, и поход к башне воспринимала больше как забавную шутку. А вот фоморка Эйтлинн, вероятно, точно знала, что Стеклянная Башня реальна и ждет ее.

Башню широкой перекрученной спиралью охватывала со всех сторон крепостная стена — такая же высокая, как она сама, и такая же прозрачно-хрустальная. Стена была не зубчатой, как у средневековой европейской крепости, а скорее клыкастой, оскаленной, как потревоженный зверь — грозный и испуганный одновременно. Между каждым пятым и шестым «клыком» трепетало карминно-алое пламя, извиваясь руническим линдвормом. Перекрещенные витки спирали гипнотизировали сотнями отражений и гудели от напряжения, как высоковольтные провода. Вне сомнения, башню не создавали как простые апартаменты, и уж точно не как заурядное оборонное укрепление. Чертова магия здесь была более чем замешана. Особенно учитывая тот факт, что все трое спутников Эйтлинн башню вообще не видели.

Интересно, почему она оказалась исключением? Что из ее сумасбродных экспромтов попало в цель? То, что она не шла пешком, и, может быть, таким образом, сберегла достаточно силы? То, что она обрела свою внутреннюю суть фоморки? Или что-то совсем другое? Эйтлинн, любопытства ради, спешилась — сверкающая башня никуда не исчезла. Она по-прежнему красовалась в двух-трех сотнях шагов впереди. Может быть, это просто мираж?..

Нет, не мираж, чего уж тут душой кривить: обыкновенная галлюцинация. Опомнись, Мелани! Рассуждай хоть немного логически. Если ты видишь то, чего не видят все остальные, это означает только одно: ты бредишь!

Иди к черту, госпожа профессор! «Логика, как и виски, хороша только в умеренных количествах». И если эта башня не станет ускользать от меня с каждым шагом, как Эльфландия от принца Альверика — я доберусь до нее, потрогаю ее собственными руками и буду знать наверняка: реальна она или нет.

— Туда, — кивнула она своим незрячим спутникам, при этом невольно избегая заглядывать им в глаза. Так и видела в своем воображении скептические ухмылки и недоуменно-сочувственные взгляды! А если, после всего, окажется, что они правы, а ей попросту примерещилось — ее репутация «эксперта» полетит в тартарары.

Тем не менее вместо ожидаемых снисходительных смешков за спиной послышалось сосредоточенное сопение Нёлди:

— Фит фьята? Кому же хватило силы сотворить фит фьяту, способную закрыть целую башню? Да еще здесь?

— Что такое «фит фьята»? — раздраженно спросил Киэнн.

Эйтлинн внутренне ухмыльнулась и, наконец обернувшись, ответила за никса:

— Туман фейри. Заклинание невидимости. — И ядовито добавила: — Интересно, кто из нас двоих магмэллиан?

— Уела.

Нёлди поспешил уточнить:

— Да, мы зовем его «покровом незримости». Ну, на нашем, морском языке. Только обычно мы создаем его на самих себя, не более. Такая малая фит фьята — дело обыденное. Вопрос выживания, — напряженно добавил он.

— Да ла-а-адно, не преувеличивай! — протянул Киэнн.

Никс неожиданно исказился в лице и яростно стиснул зубы:

— Хочешь сказать, будто не знаешь, что они вытворяют, Киэнн? Эти твои… — он задохнулся, явно подыскивая слово помягче: —…удалые дозорные отряды? Они не просто грабят, если б они просто грабили!..

— Ш-ш-ш, успокойся! — быстро вскинул обе раскрытые ладони Киэнн. — Они уже девять лет, как не мои. И я знаю, как ты меня ненавидишь, можешь воздержаться от столь бурных демонстраций.

Нёлди смутился и отвел глаза:

— Прости, я сорвался. Я ничего такого не хотел сказать.

— Я учту, — с усмешкой кивнул Дэ Данаан. И миролюбиво продолжил: — Да не психуй ты. И, если что, я не обиделся. По слухам, ётуны и впрямь обычно не слишком церемонятся. Но, поскольку процессом я никогда лично не руководил (в силу врожденного поболтизма), то подробностей и впрямь не знаю. Это — не в качестве оправдания, просто к сведению. Сам понимаешь, тогда подробности такого рода для меня ничего не значили.

Эйтлинн с усилием оторвала от него до неприличия долгий и слишком уж откровенно изучающий взгляд, и вновь задумчиво отвернулась, рассеянно глядя перед собой. Что же ты такое, Киэнн Дэ Данаан? Чудовище или жертва? И что такое твой мир? Волшебная сказка или кошмарный сон?