Песнь шаира или хроники Ахдада

- О царь, подари мне жизнь этого врача, так как мы не видели, чтобы он сделал против тебя преступления, и видели только, как вылечил тебя от болезни, не поддававшейся врачам и лекарям.

- Разве вы не знаете, почему я убиваю этого врача? - сказал царь. - Это потому, что, если я пощажу его, я несомненно погибну. Ведь тот, кто меня вылечил от моей болезни вещью, которую я взял в руку, может убить меня чем нибудь, что я понюхаю. Я боюсь, что он убьёт меня и возьмёт за меня подарок, так как он лазутчик и пришёл только затем, чтобы меня убить. Его непременно нужно казнить, и после этого я буду за себя спокоен.

15.

Рассказ о султане Ахдада Шамс ад-Дине Мухаммаде, о сыне его Аль Мамуне и о красавице Зариме

Надо сказать, что был у султана Шамс ад-Дина Мухаммада старший сын Аль Мамун, рожденный от любимой жены - Оксаны, уроженки земель гяуров.

В день рождения Аль Мамуна, Оксану забрал к себе Аллах, и было это четырнадцать весен назад.

По прошествии этого времени, Аль Мамун вырос в приятного и приветливого юношу с изящными чертами, стройным станом и блестящим лбом, и лицом, как месяц и, глядя на сына, наполнялось радостью сердце султана.

Еще больше радовался Шамс ад-Дин Мухаммад, глядя, что и новой наложнице Зариме пришелся по сердцу мальчик. Она выделяла его среди прочих детей, не раз и не два, Шамс ад-Дин заставал их за играми, или за беседой. Зарима рассказывала Аль Мамуну о далекой стране своего отца, в которой она выросла, о других странах, в которых ей довелось побывать, или знания о которых она почерпнула из свитков и бесед с мудрецами.

Аль Мамун внимал новой возлюбленной отца с неизменным интересом. И огонь, не тот огонь, что сжигает сердца, а тот, что толкает к поступкам, горел в юношеских глазах.

И глядя на этих двоих, наполнялось сердце Шамс ад-Дина радостью и спокойствием.

16.

Рассказ Халифы-рыбыка о том, что он видел с утра, и о том, что так испугало его в увиденном

- Ашхаду алляя иляяхэ илля ллах, ва ашхаду анна мухаммадан абдуху ва расуулюх - Нет бога, кроме Аллаха и Мухаммад пророк его! - глаза Халифы-рыбака горели огнем. Не тем огнем, что сжигает сердца и души, оставляя лишь пепел там, где билась живая плоть и не тем огнем, что толкает к поступкам, и кости смельчаков усеивают дороги и пещеры далеких земель, а тем огнем, что заставляет замирать сердца, и поднимает души к горлу, и расширяет зрачки, и останавливает дыхание или замутняет разум и побуждает бежать. Да мало ли что приключается с человеком, будь он хоть правоверным мусульманином, хоть огнепоклонником маджусом, охваченным огнем страха.

Сейчас такой огонь пылал в очах Хплифы-рыбака, бестелесной чумой захватывая глаза и души слушателей.

- Помолясь Аллаху милостивому и всемогущему, и совершив положенное количество поклонов - поясных и земных, и произнеся суры положенное количество раз, вышел я сегодня утром из славного нашего города Ахдада, чтобы половить, по своему обыкновению, раньше других рыбаков.

Слушатели: горшечник аль Куз аль Асвани, медник Хумам и башмачник Маруф, чьей сварливой жены нрав славился на весь Ахдад, внимали Халифе с неизменным интересом.

- Придя к реке, я разложил сеть и, испрося у Аллаха милостивого и всемогущего удачного лова, приготовился ее забросить, как...

- Ай, Халифа-рыбак, заклинаю тебя именем Аллаха и всем, что свято, не продолжай, - взмолился Хумам, чье имя означает "отважный", ибо, если скажешь еще хоть слово, клянусь Аллахом милостивым и всезнающим, в тот же миг опозорюсь я, и испачкаю платье, а нет для мусульманина большего стыда, чем предстать в общественном месте нечистым.

- Стыдись, Хумам, - сказал Маруф-башмачник, закаленный каждодневным общением с женой. - Это всего лишь слова, и мы еще не слышали окончания истории, только после которого можно будет составить суждения и испугаться. К тому же Халифа здесь, живой, а значит, у истории благополучный конец.

- Ладно, пусть продолжит, - согласился Хумам, чье имя означает "отважный", но если там есть ужасы и злые духи, и звон мечей, при подходе к этим местам, пусть Халифа предупредит заранее, чтобы я успел закрыть уши и глаза, а как пройдет эта часть повествования, дотроньтесь до меня, только осторожно, помня об испачканном платье, и я с удовольствием и вниманием дослушаю оставшуюся часть истории.

- Клянусь Аллахом, если там и есть мечи, то нет их звона, а если присутствуют духи, то очень похожие на людей, - ответствовал Халифа-рыбак.

- Что ж, тогда продолжи, - согласился Хумам, чье имя означает "отважный".

- Так вот, едва я приготовился забросить сеть, как услыхал шум.

- А-а-а! - закричал Хумам. - Я знал, знал, что так и будет. Это джин, страшный джин, который вылез из бутылки, которую ты выловил и который поклялся убить всякого, кто освободит его мученической смертью.

- Да нет же, это был караван.

- А-а, караван, - Хумам опасливо потрогал платье пониже спины, - ну тогда ладно.